Поверь, рассказ мой не из тех историй,
Что с армии привозят пацаны.
В моей судьбе была война, которой
Не значится в истории страны.
Мне кажется, порой, что я там не был
Но сон как явь, хоть столько лет прошло
Мой самолет в тропическое небо
Вонзается серебрянной стрелой.
Нам было двадцать - сыновьям России,
Готовым грудью встать за всю страну.
Виновных нет, мы сами попросились
На неофициальную войну.
Мальчишки, не судите Бога ради,
Мы думали нам страшно повезло,
С приятелем летать в одном отряде,
Бок о бок, так сказать, к крылу крылом.
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
На стол все документы и награды
И с этого мгновенья ты - никто.
Разведка, что слепой полет над адом.
Сначала мы, вьетконговцы потом.
И лезвие огня сияет ярко,
Предутреннюю вспарывая мглу,
Когда на форсаже уходит спарка,
Похожая на тонкую иглу.
Тот профиль самолета в белых звездах,
Наверное, не позабыть уже,
И тень ракеты класса воздух-воздух,
И перегрузки в диком вираже.
Моей машины бренные останки
Неслись к земле чадящей головней,
А в вышине два белозубых янки
Беззлобно хохотали надо мной...
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
Мне повезло, меня на третьи сутки,
Почти что как в кино, отбил десант.
Потом хирург, большой любитель шутки,
Спросил: "Ну как там, на небесах?".
Я лишь мычал, наркозом оглушенный,
Но до сих пор, в бреду кошмарных снов,
Мне снится запах операционной,
В сопровождении непечатных слов.
Да я то ладно, мне Господь отмерил
За тех парней, что к звездам вознеслись.
Обидно вот, что те, кому я верил,
От нас так суетливо отреклись.
Но навсегда со мной, как запах хлеба,
Тот сон, в котором всем смертям назло
Мой самолет в тропическое небо
Вонзается серебрянной стрелой.
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь.
Синие небеса над Россиею,
Облака в белом инее и закаты в росе...
Горько нам
В царстве неба жестокого.
Тридцать пять было соколов,
Уцелело лишь семь. Believe me, my story is not one of those stories,
What the army brought the boys.
In my life there was war, which
Not listed in the country's history.
It seems to me at times that I was not there
But the dream as a reality, even though many years have passed
My flight in the tropical sky
Plunges a silver arrow.
We were twenty - sons of Russia,
Breasted stand ready for the whole country.
Guilty not, we are asked to
The informal war.
Boys, do not judge God's sake,
We thought we had plenty of luck
With a friend to fly in one unit,
Side by side, so to speak, to the wings.
Blue skies over Russia,
Clouds in white frost and sunsets in the dew ...
bitter us
In the realm of cruel sky.
Thirty-five were falcons,
Only seven have survived.
On the table all documents and awards
And from that moment you - no one.
Exploration, that the blind flight over hell.
First, we, the Viet Cong then.
And fire the blade glows brightly,
Ripping the early morning mist,
When the afterburner out Spark,
Similar to the thin needle.
One of the aircraft profile in the white stars,
Probably not to forget already,
And the shadow of air-to-air missiles,
And overload in a wild turn.
My car mortal remains
Carried to the ground a smoky smut,
And in the sky, two white-toothed Yankees
Good-naturedly laughed at me ...
Blue skies over Russia,
Clouds in white frost and sunsets in the dew ...
bitter us
In the realm of cruel sky.
Thirty-five were falcons,
Only seven have survived.
I was lucky, I was on the third day,
Almost like in the movies, rescued landing.
Then the surgeon, a great lover of jokes,
He asked: "Well, there, in heaven?".
I just mumbled, stunned anesthesia,
But until now, delirious nightmares,
I dream of the smell of the operating room,
Accompanied by unprintable words.
Yes, I then okay, I measured the Lord
For those guys that have ascended to the stars.
It's a shame then, that those to whom I have believed,
From us so hurriedly denied.
But with me forever, like the smell of bread,
That dream where all deaths of spite
My flight in the tropical sky
Plunges a silver arrow.
Blue skies over Russia,
Clouds in white frost and sunsets in the dew ...
bitter us
In the realm of cruel sky.
Thirty-five were falcons,
Only seven have survived.
Blue skies over Russia,
Clouds in white frost and sunsets in the dew ...
bitter us
In the realm of cruel sky.
Thirty-five were falcons,
Only seven have survived. Смотрите также: | |
