А завтра кончится воздушная тревога,
И влюбленные солдатики войны за счастье
Унесут нас на носилках с поля боя.
Я умираю. В этом нет твоей вины. Прощай.
Аривидерчи, Ангел мой, как это мило –
Потеря крови, паралич, отставка мозга.
И лишь в хрусталиках пульсируют чернила.
Как милосердно это, Ангел мой. Как просто…
Следит разведка из игрушечного мрака.
По воле автора войска твои сильней вдвое,
Но солдатики мои не знают страха –
Они одни умеют жить и умирать стоя.
Что-то слева в ребра бьется, как пиранья,
И я так явственно почувствую грудной клеткой,
Как ты медленно выводишь: … До свиданья…,
Макая в сердце, как в чернильницу перо. Поэт мой.
Спокойной ночи, мой голубоглазый гений.
Пройдет пехота, стихнут гаубицы и танки.
Меж двух пираний, как меж двух сердцебиений,
О, помяни меня во царствии твоем, Ангел!
О, различи сквозь шум чернильного прибоя,
Как мир крошится, распадается к чертям на части.
Как устало покидают поле боя
Мои влюбленные солдатики войны за счастье.
