Кто-то лампу зажег и оставил гореть до утра.
Кто-то в дверь позвонил, а кто-то ответил: «Держись!»
Я сказала ему: «На, выпей за память, что снова стара.
Кто-то выстрелит в спину, а кто-то отдаст тебе жизнь...»
Он смотрел мне в глаза. Он сказал: «Эта жизнь не для тех,
Кто ушел до звонка, не узнав, кто в бою проиграл!»
И кричала сова, ветер выл, кто-то жался в ночной пустоте.
Он заправил патрон, улыбнулся, сказал, что – пора.
Мне хотелось уйти вместе с ним, но патрон был один.
И Господь мой берег мой висок и крутил барабан.
Он смотрел, ухмыляясь, сказал, что нам – что нам не по пути.
И холодная капля катилась со взмокшего лба.
Водки было на раз, но он пил, словно будет еще.
Или просто боялся допить не успеть до конца.
Зная то, что в аду – все равно чересчур, чересчур горячо.
А в раю – как в рай, только кружки без ручек и дна.
Он упал чуть быстрее, чем мог, опрокинув стакан.
Повалившись на стол захмелевшей своей головой.
Он бесшумно рыдал, и дрожала по-детски рука,
Отпустившая смерть, не задевшую никого.
Начинался рассвет. Чья-то осень смотрела в окно.
Слышен был его скрип и собаки охотничьей вой.
Я укрыла его, я решила, что буду – одна.
Я склонилась к дыханью: живой..
Someone Lamp lit and left to burn until the morning.
Someone called the door, and someone answered: "Hold on!"
I told him: "On, drink for memory that old again.
Someone will shoot back, and someone will give you life ... "
He looked into my eyes. He said: "This life is not for those
Who left the call without learning who in battle lost! "
And screamed owl, the wind has fallen, someone stained in the night void.
He refrain the cartridge, smiled, said that - it's time.
I wanted to leave with him, but the cartridge was alone.
And the Lord my shore is my temple and twisted the drum.
He watched, grinning, said that we were not on the way.
And the cold drop rolled down from the stimple forehead.
Vodka was at times, but he drank, as if there would be more.
Or I was just afraid to finish not to have time to the end.
Knowing what in hell is all the same, too hot.
And in paradise - like in paradise, only mugs without pens and bottom.
He fell a little faster than he could, tipping a glass.
Having hurt on the table with his head.
He sobbed silently, and trembled in childish hand,
I let go of death, not choking anyone.
The dawn began. Whose autumn looked out the window.
It was heard his creaking and dog hunting.
I covered it, I decided that I would be one.
I bowed to the breath: alive ..
