умирай у меня на руках
как ты путалась в числах и лицах знакомых
когда твои руки в холодном поту
обвивали в парке деревья и кроны
мучительно, тягостно, дым сигарет
провожал тебя ночью в парадную дверь
посмотри кем были с тобою тогда
и кем же мы стали теперь
а кислотного неба оттенки
падали звёздами в наши глаза
моё сердце поёт дифирамбы, рыдая
кислотные люди съедят себя сами.
я тушу сигарету о веко
мучительно в странствии тяжести рук
закрывали лицо твоё
что съела жёлчь и обида.
и кем же мы стали, сука?
и кем же мы были тогда?
лишь иллюзией быта хороших людей
и учёба, работа, семья
всё смешалось в том месиве из фонарей
корабли разбивались о стены парковок
прохожие падали замертво на пол
а я рисовал твоё имя на стенах
в крови
полосуя по клетке экватор
твоя женщина любит другого,
твоя женщина любит пожёстче,
твоя женщина ждёт и страдает,
проводя одинокие ночи.
ненавидит и музыку, фильмы,
что засели в мозгу паразитами.
ты блефуешь, кидаясь словами
что порой переходят на крик.
но ты знаешь, что песенка спета
и не будет и музыки, танцев,
и хоть прошлое в грязи и пыли,
фонари никогда не угаснут.
и тебе остаётся немного:
уходя в себя там, где вас не было
вырезая осколки с лица, падать
пальцами в изрешечённое небо.
а кислотного неба оттенки
падали звёздами в наши глаза
моё сердце поёт дифирамбы, рыдая
кислотные люди съедят себя сами.
я тушу сигарету о веко
мучительно в странствии тяжести рук
закрывали лицо твоё
что съела жёлчь и обида.
и кем же мы стали, сука?
и кем же мы были тогда?
лишь иллюзией быта хороших людей
и учёба, работа, семья
всё смешалось в том месиве из фонарей
корабли разбивались о стены парковок
прохожие падали замертво на пол
а я рисовал твоё имя на стенах
в крови
полосуя по клетке экватор