Конечно, это психотерапия.
Я знаю эти игры наизусть.
Чтоб не уволокла меня стихия,
как будто за соломинку держусь.
Я становлюсь зависимой от фото.
От видео - зависимой вдвойне.
Как будто прописал таблетку кто-то.
(Не очень-то он добрым был ко мне).
Мои стихи становятся такими,
что никому уже нельзя читать.
Черты его внутри всё чётче зримы,
и жаль, что не умею рисовать.
Его глаза на звёзды не похожи -
они как две воронки чёрных дыр.
Зачем же я туда смотрела, Боже?..
Ах, дорог в мышеловке этой сыр!
То, как он выговаривает звуки,
становится важней всего вокруг.
Изящные порхающие руки,
красноречивей дирижёрских рук...
На них переплетённых вен рисунок
рельефен, как он сам на фоне дней.
Он заполнитель мысленных лакунок
из края духов Воздуха и фей.
Конечно, это психотерапия.
Лекарство, если жизнь объяла тьма.
Для бегства от реальности какие
я выберу дороги для ума -
зависит от меня, и я стараюсь...
Но тише - вот опять внутри звучит
мотив его души, с моей срастаясь.
И пусть весь мир молчит.
Of course, it is psychotherapy.
I know these games by heart.
So as not to be disheardous by the element,
As if I hold down for the straw.
I become addicted to the photo.
From video - dependent doubly.
As if a tablet was prescribed someone.
(Not really he was good to me).
My poems are so
That no one can not read.
His traits within everything clearly visible,
And it is a pity that I do not know how to draw.
His eyes on the stars are not similar -
They are like two funnel of black holes.
Why did I looked there, God? ..
Oh, roads in a mousetrap of this cheese!
How he speaks sounds
It becomes most important around.
Elegant fluttering hands
Eloquentlying conductor hands ...
On them intertwined veins drawing
Relone, like himself against the background of days.
He aggregate mental lacuna
From the edge of the spirits of air and fairies.
Of course, it is psychotherapy.
Medicine, if life embraced darkness.
For flight from reality which
I will choose the road for the mind -
Depends on me, and I try ...
But quieter - here again inside sounds
The motive of his soul, with my fooling.
And let the whole world silent.
