Горестная складка - горькие слова.
В двадцать два - солдатка, в двадцать три - вдова.
А уж как любила! А теперь - одна.
Это было, было.
Всё взяла война.
Всё взяла и нету: пепел да свинец.
Шла война по свету из конца в конец.
Горестная складка - горькие слова.
В двадцать два - солдатка, в двадцать три - вдова.
Шла война кипела, землю жгла дотла.
Всё перетерпела, всё перемогла.
Что переносила - и не перечесть,
Вот какая сила в человеке есть!
А в лесу неблизком: холмик, да скамья.
Там под обелиском спит любовь твоя.
Белая оградка, блёклая трава.
В двадцать два - солдатка, в двадцать три - вдова.
Горестная складка - горькие слова.
В двадцать два - солдатка, в двадцать три - вдова.
А уж как любила! А теперь - одна.
Это было, было. Всё взяла война.
Там под обелиском спит любовь твоя.
Белая оградка, блёклая трава.
В двадцать два - солдатка, в двадцать три - вдова.
Silent fold - bitter words.
At twenty-two - a soldier, at twenty-three - widow.
And how I loved! And now - one.
It was, it was.
All took war.
I took everything and not: ash and lead.
There was a war in the light from the end to the end.
Silent fold - bitter words.
At twenty-two - a soldier, at twenty-three - widow.
War was boiling, the land was harnessed.
Everything has overpower, everything passed.
That transferred - and not count,
This is what power in man is!
And in the forest is not free: hilmik, yes bench.
There is a love love under Obelisk.
White fence, blunt grass.
At twenty-two - a soldier, at twenty-three - widow.
Silent fold - bitter words.
At twenty-two - a soldier, at twenty-three - widow.
And how I loved! And now - one.
It was, it was. All took war.
There is a love love under Obelisk.
White fence, blunt grass.
At twenty-two - a soldier, at twenty-three - widow.
