Утро встало. Пар тумана
Закатился за поля.
Как слепцы из каравана,
Разбежались тополя.
Хоры сеялок, отвесив
Килограммы тонких зерен,
Едут в ряд, и пахарь весел,
От загара солнца черен.
Также тут сидел солдат.
Посреди крестьянских сел,
Размышленьями богат,
Он такую речь повел:
«Славься, славься, Земледелье,
Славься, пение машин!
Бросьте, пахари, безделье,
Будет ужин и ужин.
Науку точную сноповязалок,
Сеченье вымени коров
Пойма! Иначе будешь жалок,
Умом дородным нездоров.
Теория освобождения труда
Умудрила наши руки.
Славьтесь, добрые науки
И колхозы-города!»
Замолк. Повсюду пробежал
Гул веселых одобрений,
И солдат, подняв фиал,
Пиво пил для утоленья.
Председатель многополья
И природы коновал,
Он военное дреколье
На серпы перековал.
И тяжелые, как домы,
Разорвав черту межи,
Вышли, трактором ведомы,
Колесницы крепкой ржи.
А на холме у реки
От рождения впервые
Ели черви гробовые
Деревянный труп сохи.
Умерла царица пашен,
Коробейница старух!
И растет над нею, важен,
Сын забвения, лопух.
И растет лопух унылый,
И листом о камень бьет,
И над ветхою могилой
Память вечную поет. Morning rose. Steam fog
Sunset over the field.
Like blind men from the caravan,
Scattered poplar.
Choirs seeders plummet
Kilograms of fine grains,
They come in a row, and the plowman oars,
From tanning sun is black.
Also, there sat a soldier.
In the midst of peasant villages,
Reflections rich,
He took such a speech:
"Glory, glory, agriculture,
Hail, singing machines!
Come on, Pahari, idleness,
Will dinner and supper.
Snopovyazalok an exact science,
The cross section of the udder of cows
Floodplain! Otherwise you will be miserable,
Mind burly unhealthy.
The theory of the emancipation of labor
He has managed our hands.
Give thanks, good science
And the collective-town! "
Silent. Everywhere I ran
Gul cheerful approvals
And the soldiers, holding up phial,
Beer drank to quench.
Chairman multi player
And the nature of the farrier,
He military staves
On sickles reforged.
And heavy as houses,
Tearing line boundaries,
They went out, led by the tractor,
Chariot strong rye.
And on a hill near the river
From birth for the first time
We ate worms coffin
Wooden plow corpse.
She died the queen of arable lands,
Korobeynitsa old women!
And rising above it, it is important,
Son oblivion mug.
And growing burdock dull,
And leaves on the stone hit,
And over the grave of the Old
She sings eternal memory. | |
