я записан на жёстком диске Москвы, выпит как советский гранённый стакан, продан, как ворованный магнитофон, и смотрю в метро вслед поездам.
вдруг ты там едешь, вдруг ты одна. я бы мог хотя бы взглянуть на твоё лицо. если ты постарела, я, наверное, умру, а ты со своим новым родишь близнецов.
я записан в твоём блокноте малескин, как мальчик, который до сих пор тебя любит.
я просыпаюсь от будильника утром, а ты можешь не заводить - он тебя разбудит.
я покорил для тебя Эверест, состоящий из бутылок рязанского пива. сделай меня еще более мёртвым, позвони в пять утра - я больше не буду счастливым.
без тебя. без твоих пьяных шуток, без твоих рисунков, твоих объятий я буду новым большим Лебовски, выходить в магазин в халате.
мясо моё - это соя, правда. я уже и сам вегетарианский салат; сорвите меня, убей за долги, повесь как Саддам, объяви мне священный джихад.
ты моё 11-ое сентября, не иначе, а это тот мальчик, что так много плачет. в магазине за кассой забуду пароль от кредитки. ты и я - это две половинки в теории Фаины Раневской.
так началась моя жизнь и закончилось детство. провожу каждый день в ожиданиях участкового, который спросит меня, что нового. а нового ничего не будет, никто не откроет. псевдопоэт уехал домой, оставил записку на двери комуналки: "я болен тобой, я болен тобой". и никто не узнает, что за мальчик там жил, что за музыку слушал, по кому он так пил, перманентно страдал и писал, о том что не жить - это лучше.
а я покупаю обратно билет в жизнь полную недоразумений. и займы всё лучше, лучше кредит, ипотеку и жить на работе, чем эти потоки разочарований.
мне никто не погладит рубашку в четверг и субботу, как и во вторник, и всё, что шумит у меня за окном - это ветер и в хлам бухой дворник.
вор не ограбит меня, потому что меня подло давно уже обокрали, оставив за место чувств и души архив .rar в формате пошлых страданий.
без тебя. без твоих пьяных шуток, твоих рисунков, твоих объятий я буду новым большим Лебовски выходить в магазин в халате.
I recorded on the hard disk of Moscow, drunk as a Soviet faceted glass, sold as the stolen tape recorder, and look after the subway trains.
suddenly you're there you go, all of a sudden you're alone. I could at least take a look at your face. If you're older, I'll probably die, and you will give birth with her new twins.
I have written in your notebook maleskin, as a boy, which is still in love with you.
I wake up by the alarm clock in the morning, and you can not start - he will wake up.
I conquered Everest for you, consisting of Ryazan beer bottles. make me even more dead, call at five in the morning - I will no longer be happy.
without you. without your drunken jokes, without your drawings, your embrace, I am a new Big Lebowski, go to the store in a bathrobe.
my meat - soy is true. I myself vegetarian salad; tear me, kill for debts hang Saddam, I declare jihad.
you are my September 11 th, no less, and that the boy was crying so much. in the shop behind the counter forget your password by credit card. you and me - they are two halves in the theory of Faina Ranevskaya.
Thus began my life and ended his childhood. I spend every day in the expectations of the district, who asked me what's new. and nothing new will, no one will open. psevdopoet left home, left a note on the door komunalki: "I'm sick of you, I'm sick of you." and no one will know that the boy was living there, what kind of music listened to by whom he drank, he suffered permanent and wrote about what not to live - it's better.
I buy a ticket back to life a complete misunderstanding. Loans and getting better, better credit, mortgage and life at work than these flows disappointments.
I no pat shirt on Thursday and Saturday, as well as Tuesday, and all that noise behind my window - it was the wind and stuff buhoy janitor.
thief does not rob me, because I have long been basely robbed and left for the place of feelings and soul .rar archive format vulgar suffering.
without you. without your drunken jokes, your pictures, your embrace, I am a new Big Lebowski go to the store in a bathrobe. Смотрите также: | |
