Мне осталась одна забава – пальцы в рот да весёлый свист,
Прокатилась дурная слава, что похабник я и скандалист.
Ах, какая смешная потеря, много в жизни смешных потерь,
Стыдно мне, что я в Бога не верил, горько мне, что не верю теперь.
Дар поэта ласкать и карябать, роковая на нём печать,
Розу белую с чёрной жабой я хотел на земле повенчать.
Пусть не сладились, пусть не сбылись эти помыслы розовых дней,
Но коль черти в душе гнездились, значит, ангелы жили в ней.
Золотые далёкие дали, всё сжигает житейская мреть,
И похабничал я, и скандалил для того, чтобы ярче гореть.
Вот за это веселие мути, отправляясь с ней в край иной,
Я хочу при последней минуте, попросить тех, кто будет со мной.
Чтоб за все за грехи мои тяжкие, за неверие в благодать
Положили меня в русской рубашке, под иконами умирать.