я знаю точно сколько ступеней, сколько раз ключ в замке
вещи молчат, но не о тебе, и молчание скоро затихнет
и я останусь один в коридоре, подвешен во тьме
мое сердце как пустая бутылка, катающаяся по пристани
революция повседневности это ходить до смерти по городу
закрываться в ванной, когда уже нельзя откладывать и нужно
возвращаться в дом, у меня от кого-то родится ребенок
и будет кричать за дверью, пока я буду мечтать утонуть
собрать из бликов твоё лицо, воровать у необратимости по минуте
но всё слабее засов и громче вопль настоящей жизни
твоё имя из четырёх слогов и каждый как выстрел
я превращаю себя в решето, валяюсь у самого себя на пути
прогресс это локомотив, я должен быть кем-то помимо
набить чемодан сувенирами и потерять его как Вальтер Беньямин
недостаточно убедительно, пустой листок в конце контрольной не примут
поэтому будет жена, от которой я буду скрываться в картинах
воображения в 3D очках, на них будет таращиться зал
как зеваки скучают на площади у подножья гильотины
в этом фильме ничего не происходит, кроме нытья и ебли,
достоверность которой еще надо проверить, но зачем нам это
толпа как переваренная телятина разваливается на куски
расходится по сторонам в красном мерцании титров
я все это вижу, но никто из них не говорит о тебе, никто не говорит
в пустом зале в каждом зерне попкорна в перчатках кем-то забытых
я хочу найти тебя, заставить вещи забыть, населить город своими снами
увидеть, как он корчится в пытках
кажется, жена ушла с ребенком гулять, я лежу на кровати
невозможно додумать тебя до конца и никаких таблеток не хватит
секунды тяжело и торжественно падают в память, как глина
в которой увяз, отдаляет от реальных событий пустых и рутинных
уносит к моим капризам, пытаюсь изобрести тебя заново
дерусь со своими игрушками, потом делаю им искусственное дыхание
в поисках вчерашнего дня, в попытках воскресить наш роман
на гниющем трупе собственного таланта плаваю по городам
прикуриваю от красных лиц проводников, мешаю коктейли
заливаю дурные недели и города в собственный череп
одинаково непохожи на то, где мы встретились эти места
но я бью в бубен, призывая призраки наших дней и палатку ставлю
попутно делая какое-то мутное дело подключая провода, врубая шарманку
веду лицемерную светскую жизнь и завожу отношения на ночь
но в каждой паузе отбегаю позвонить, или послать телеграмму
в прошлое, тяну к тебе руки, кричу с каждой случайной вкладки
у меня все хорошо, я еще не научился стоять, но мне надо идти
целовать кого-то, загадывая тебя и за спиной пальцы скрестив, позади
остается горелый пустырь, в руках багаж и какие-то деньги
начинает темнеть и мне всё сложнее управлять своими движениями
ступеньки скользят, чемодан тяжелеет, не помню в какие мне двери
и, вот-вот, как трусливого сутенёра меня эта ночь прищемит
залезаю на верхнюю полку, утопив еще одни сутки, иду
всё глубже во мрак но оборачиваюсь, вдруг дернешь за нитку
моё похмелье завтра создаст тебя и еще один населенный пункт и стояк
я молюсь на твои трусы Puma, чтоб не кончалась пытка
проживаю жизнь, не снимая повязки для сна
простыни, мыло и воздух теперь названы твоим именем
меня повсюду сопровождаешь, как невозможная жена
во все гостевые списки клубов и хостелов вписана I know for sure how many steps how many times the key in the castle
things are silent, but not about you, and silence will sink
And I will stay alone in the corridor, suspended in darkness
My heart like an empty bottle riding a pier
The revolution of everyday life is to walk to death in the city
closed in the bathroom when you can not save and need
Return to the house, I have a child from someone
And it will shout outside the door until I dream to drown
Collect from glare your face, steal from irreversibility
But all the weaker goals and louder the cry of real life
Your name from four syllables and everyone as a shot
I turn myself in the sieve, I am lying on myself on the way
progress is a locomotive, I have to be someone in addition
fill suitcase souvenirs and lose it as Walter Benjamin
Not convincing enough, empty sheet at the end of the control will not accept
Therefore, there will be a wife from which I will hide in the pictures
Imagination in 3D glasses, there will be a lounge on them
How zevaki bored in the square at the foot of the guillotine
In this film, nothing happens, except for whining and fucked,
the reliability of which still need to check, but why do we need it
The crowd as a doused veal falls apart in pieces
diverged on the sides in the red flicker of titles
I see all this, but none of them talk about you, no one speaks
In the empty hall in every grain of popcorn in gloves forgotten
I want to find you, make things forget, inhale the city with your dreams
see how he is writhing in torture
It seems that the wife has gone with a child to walk, I'm lying on the bed
It is impossible to think of you to the end and no pills will not be enough
seconds are hard and solemnly fall into memory like clay
in which stuck, gives away from the real events of empty and routine
takes to my whims, trying to invent you re-
Deuly with his toys, then I do artificial respiration
In search of yesterday, in an attempt to resurrect our novel
On the roting corpse of his own talent I swim around the cities
I cigarette the conductors from red people, prevent cocktails
Bulk bad weeks and cities in your own skull
equally unlike where we met these places
But I behaved in the tambourine, calling the ghosts of our days and put the tent
Along the way, making some kind of muddy case connecting wires, wobbies scarmer
leading a hypocrous secular life and start a relationship for the night
But in each pause, I swift call, or send a telegram
In the past, pulling your hands, screaming with every random tab
I'm fine, I have not learned yet, but I need to go
kiss someone, hunting you and behind your fingers crossed, behind
It remains a big wasteland, in the hands of luggage and some money
starts to darken and everything is more difficult for me to manage your movements
the steps slide, the suitcase is heavy, I do not remember what do you do
and, that's about how the cowardly sutuner will fit me
I climb on the upper shelf, drowned another day, I go
All deeper into the darkness, but I turn around, suddenly you twen as a thread
My hangover tomorrow will create you and another settlement and riser
I pray on your puma puma, so that it does not end torture
I live life without removing dressings for sleep
Sheets, soap and air are now named with your name.
I'm accompanying me everywhere like an impossible wife
To all guests of clubs and hostels inscribed Смотрите также: | |
