Милая девушка лет двадцати.
Томик Гюго в изящной руке.
Девушка о Квазимодо грустит,
Слёзы текут по нежной щеке.
Все кто вокруг - сочувствуют ей,
Парень в очках даёт ей платок.
Книжные страсти не стоят страстей,
В жизни - страшнее, мир так жесток.
Просто в глаз попала тушь
Ленинградского завода,
Ей не жалко Квазимодо
И не лупит дома муж.
Просто в глаз попала тушь
Ленинградского завода
Ей совсем не жаль урода,
Просто в глаз попала тушь.
Забыты Бен Аффлек, Машков и Ван Дамм,
Все на премьеру Парижской новинки,
Весь Нотр-Дамм придуман для дам,
Тех, что читают в журналах картинки.
Горько рыдает в пятом ряду
Крупная дама лет тридцати,
Переживают эту беду
Все, кто в театр решили прийти.
Просто в глаз попала тушь
Ленинградского завода,
Ей не жалко Квазимодо ,
И не лупит дома муж.
Просто в глаз попала тушь
Ленинградского завода,
Ей совсем не жаль урода,
Просто в глаз попала тушь.
Sweet girl of twenty.
Hugo Tomic in an elegant hand.
The girl is sad about Quasimodo,
Tears running down gentle cheek.
All those around - sympathize with her,
The guy in glasses gives her a handkerchief.
Book passions are passions
In life - worse, the world is so cruel.
Just in my eye mascara
Leningrad plant,
She does not feel sorry for Quasimodo
Do not peel the house husband.
Just in my eye mascara
Leningrad plant
She was not sorry to freak,
Just in my eye mascara.
Forgotten Ben Affleck, Mashkov and Van Damme,
All of Paris for the premiere of new items,
All Notre Dame invented for the ladies,
Those that read the images in magazines.
Bitter weeping in the fifth row
Major woman of thirty,
Going through this trouble
Anyone who decided to come to the theater.
Just in my eye mascara
Leningrad plant,
She does not feel sorry for Quasimodo
Do not peel the house husband.
Just in my eye mascara
Leningrad plant,
She was not sorry to freak,
Just in my eye mascara.
