Это ужасно, - когда трогается поезд. Это ужасно, - когда поезд отходит от перрона, и вчера превращается в облако пара со всем великолепием игры в словечки, долгого ожидания на углу, переплетающихся пальцев, и внезапно и нежно откинутой головой, с пенящимся, и горьким и черным кофе любви, заваренным на скорую руку и выпитым залпом. Это самое ужасное - когда вчера превращается в пар и сегодня и завтра… и сегодня и завтра… А что же завтра? Кто раздвинет утром занавески? Кто скажет: „Ну и льет… как из ведра! Это ты? Это твоя голова на моей подушке?"
It's terrible - when the train rows. It's terrible - when the train leaves Perron, and yesterday turns into a cloud of couple with all the magnificence of the game in the words, long waiting on the corner, intertwined fingers, and suddenly and gently thrown back, with a foam, and bitter and black love coffee, boiled on Skouring hand and drunk volley. This is the most terrible one - when yesterday turns into pairs and today and tomorrow ... And today and tomorrow ... And what about tomorrow? Who will spread the curtain in the morning? Who will say: "Well, pour ... like from the bucket! It's you? Is this your head on my pillow? "
