На свете мудрый старец жил,
Омар Хайям он звался,
С напитком тем, что сердцу мил,
С вином не расставался,
Его он пил среди снегов,
Среди песков и скал,
Он факт рожденья своего
До смерти отмечал.
Прощальный муэдзина крик,
Младенца первый крик
Переложил он на стихи
Догадливый старик,
Слова легки, как кислород,
Как сахар сладки, но
Сухая ложка рот дерет,
Запей стихи вином.
Пить, говорил он, можно всем,
Необходимо только
Запомнить крепко, где и с кем,
За что, когда и сколько,
Но этой мудрой простоты
Не признавал он сам,
Кувшин не терпит пустоты
Считал Омар Хайям.
Твердили близкие одно -
Огонь ты свой умерь,
Есть у кувшина жизни дно,
Оно зовется смерть,
А он в ответ - откуда нам
Узнать, что суждено,
В кувшине не увидеть дна,
Покуда есть вино.
И пусть косятся на меня,
Что я вина поклонник,
Жив до сих пор Омар Хайям,
А трезвых кто упомнит,
Ну что ж, друзья, Я выйду к вам
В душевном неглиже -
Еще я не Омар Хайям,
Но пьяница - уже.
1974 In the light of the wise old man she lived,
Omar Khayyam, he was called,
With a drink in that lovely heart,
With wine never parted,
He drank it in the snow,
Among the sand and rocks,
It is the fact of his birth
Till death noted.
Farewell muezzin cry
Baby first cry
He shifted to the poems
Quick-witted old man,
Words are easy, such as oxygen,
As sugar is sweet, but
Dry mouth spoon fights
Zapey verses wine.
To drink, he said, we can all
It is only necessary
Remember firmly, where and with whom,
For what, when and how much,
But this wise simplicity
Not he himself admitted,
Pitcher abhors a vacuum
Considered Omar Khayyam.
Firmly close one -
Fire you own dead,
Have a pitcher of life bottom,
It is called Death,
And he answered - how do we
Find out what is destined,
The pitcher does not see the bottom,
As long as there is wine.
And may look askance at me,
What am I a fan of wine,
Still alive Omar Khayyam,
A sober who remember them,
Well, friends, I'll go to you
The mental negligee -
I have not yet Omar Khayyam,
But the drunkard - already.
1974 Смотрите также: | |
