Есть на планете город Питер. Он поделён на острова.
Будь в алфавите больше литер, я бы сложил из них слова.
Склеил бы опус я и даже целый бы эпос развернул.
Благо недавно в Эрмитаже я вдохновенье почерпнул.
Вздумалось вдруг в ненастье мне зайти в Эрмитаж.
Взял и зашёл. А на стене висит персонаж,
мало заметный глазу ярких между личин.
Но среди прочих сразу я его отличил.
Щёки и лоб его багровы, силы он полон и огня.
В цирке он мог бы гнуть подковы и багроветь, подковы гня.
Стать бы он дельный мог сановник. Важно смотрелся бы в седле.
Был бы в пехоте он полковник и канонир на корабле.
Мог бы он всё на свете, вон какой габарит!
Плохо, что на портрете он сидит и молчит.
Ибо герой без жеста схож неведомо с чем.
Повесть моя ни с места. Что ж, пойду и поем.
Неповторим и одинаков, город шумит, течёт Нева.
Жаль, в алфавите мало знаков, я бы сложил из них слова.
Я разместил бы всё по полкам, распределил бы мишуру.
Но персонажу (вой хоть волком) дела никак не подберу.
Время летит. Бумага терпит. Кто виноват?
В Питере шум и влага. Эрмитаж нарасхват.
В зале, привычным фоном став, красуется холст.
И персонаж на оном - брав, беспечен и толст.
Уж с тополей, дубов и буков жёлтая падает листва.
Нет в алфавите нужных буков, чтобы сложить из них слова.
Способа нет добиться толка от персонажа моего.
Всё потому, что был он только лодырь и больше ничего.
Да, никаких не делал дел он, я узнавал.
Целую жизнь пил-ел он, пел он и танцевал.
Но на холсте прекрасном всплыл из небытия.
Хоть и гулякой праздным был, как Моцарт и я.
Перья долой, подать фужеры, фрукты и музыку сюда!
Будем бездельничать, моншеры, будем лениться, господа!
Но, несмотря на нашу леность, много веков пускай подряд
ценят потомки нашу ценность и с замиранием хранят.
Организуя стаи, пусть повсюду не раз
правнуки наши наизусть цитируют нас.
И над рекой Невою масс народных толпа
пусть вознесёт главою нас превыше столпа.
2004 There is the city of Peter on the planet. It is divided into islands.
If there were more letters in the alphabet, I would add words from them.
I would glue the opus and even a whole epos would unroll.
Fortunately, I recently drew inspiration from the Hermitage.
It suddenly occurred to me to go into the Hermitage in bad weather.
Picked up and went. And on the wall is a character
hardly noticeable to the eye bright between the masks.
But among others, I immediately distinguished him.
His cheeks and forehead are crimson, he is full of strength and fire.
In the circus, he could bend the horseshoes and turn purple, horseshoes of the rot.
He could become a real dignitary. It would be important to look in the saddle.
He would have been an infantry colonel and gunner on a ship.
Could he have anything in the world, what a size!
It is bad that in the portrait he sits and is silent.
For a hero without a gesture is similar to unknown.
My story is not in place. Well, I'll go and eat.
Unique and identical, the city is noisy, the Neva flows.
It’s a pity there are few characters in the alphabet, I would put words out of them.
I would place everything on shelves, distribute tinsel.
But the character (howl at least a wolf) can’t pick things up.
Time flies. The paper suffers. Who's guilty?
In St. Petersburg, noise and moisture. The Hermitage is in great demand.
In the hall, becoming a familiar background, a canvas flaunts.
And the character on it is brave, careless and fat.
Already from poplars, oaks and beeches yellow leaves fall.
The alphabet does not have the necessary beeches to add words from them.
There is no way to get the sense of my character.
All because he was only a loafer and nothing more.
Yes, he didn’t do anything, I recognized.
He drank his whole life, he sang and danced.
But on canvas beautiful surfaced from nothingness.
Though I was idle as a reveler, like Mozart and I.
Feathers down, bring wine glasses, fruits and music here!
We’ll mess around, monsters, we’ll be lazy, gentlemen!
But, despite our laziness, let it run for centuries
Descendants value our value and store it with bated breath.
When organizing flocks, let them go everywhere more than once
our great-grandchildren recite us by heart.
And over the Neva River the masses of the people crowd
may the head lift us above the pillar.
2004 Смотрите также: | |
