Ах, я, точно тополь, рос и был неказист и прост,
клонился от бурь и гроз, в ветрах шелестел.
Порою желтел, линял, но снова листву менял,
и ливень, омыв меня, на кроне моей блестел.
И образы чистых дум сквозь мой многолистный шум
мне май напевал и цвёл, лаская мой крепкий ствол.
Шли годы, дожди лились... И я всё тянулся ввысь.
И, словно в тяжёлом сне, мой мир открывался мне.
Пока я не встал над ним, он виделся мне цветным.
Он плыл и мерцал, как дым, имел аромат.
Но глянув из высших сфер, узнал я, что мир мой сер,
что он и не мир, а сквер, и беден его наряд.
Вдали, погружён во мрак, угрюмый зиял овраг.
За ним невысокий склон, на нём одинокий клён...
Затем наступал предел, мой взор уставал, слабел,
и образы мрачных дум всё чаще мне шли на ум.
Я их, точно в ночь листву, швырял одиночеству.
И сыпалось прочь, сквозь тьму, смятенье моё.
И, словно тоска сама, протяжно звенела тьма,
и слышалась в ней зима, и все холода её.
Должно быть, забавы для меня родила Земля
и, корни зажав в горсти, велела расти, расти...
И я, точно тополь, рос, высоко главу вознёс,
А видел лишь мох, мох, мох...
И медленно сох, сох, сох...
1981, 1986 Ah, I, like a poplar, grew up and was plain and simple,
bent over from storms and thunderstorms, rustled in the winds.
Sometimes it turned yellow, faded, but again changed the foliage,
and the downpour, having washed me, glittered on my crown.
And images of pure thoughts through my many-sheeted noise
May hummed me and bloomed, caressing my strong trunk.
Years passed, rains poured ... And I was still reaching upward.
And, as if in a heavy sleep, my world opened up to me.
Until I stood over him, I saw him as colored.
It floated and flickered like smoke, had a scent.
But looking from the higher spheres, I learned that my world is gray,
that he is not a world, but a public garden, and his outfit is poor.
In the distance, immersed in darkness, a gloomy ravine gaped.
Behind it there is a low slope, on it a lone maple ...
Then the limit came, my eyes grew tired, weakened,
and images of gloomy thoughts more and more often came to my mind.
I threw them, as if leaves in the night, tossed to loneliness.
And my confusion poured away, through the darkness.
And like longing itself, the darkness rang long,
and winter was heard in her, and all her cold.
The Earth must have given me fun
and, clutching the roots in handfuls, told them to grow, grow ...
And I, like a poplar, grew, lifted my head high,
And I saw only moss, moss, moss ...
And slowly dry, dry, dry ...
1981, 1986 Смотрите также: | |
