"...нет заглавной буквы, есть простая,
мелкая, для выплаты, для траты,
нет начала, есть квартал Китая,
есть Китай квартала, вросший в Штаты
Северной Америки, я тоже,
видимо, врасту". Конец цитаты.
Так или примерно так, похоже,
в лавке сувениров и безделиц
из фаянса, воска, камня, кожи
думает, быть может, чужеземец
(крупноват немного для китайца,
для арийца несколько приземист).
Он по лавке в ритме как бы танца
ходит иностранными стопами,
роется руками иностранца
в торбах с черепками, с черепами,
что-то сочиняет, напевает,
морщит бровь и шевелит губами.
Сочинив, немедля забывает
всё, но, хоть и знает, что забудет,
записать не хочет, хоть и знает
сам, что первый после рад не будет.
Ходит, равномерный, однотонный,
бодрых усыпляет, сонных будит,
временами в сумрак заоконный
смотрит иностранными очами,
ёжится, и, глядя в сумрак оный,
что-то декламирует о чаре
с птичьим молоком иль царской водкой,
либо просто о горячем чае.
За окном канал, и правит лодкой
ангел, и смеркается всё боле.
Чужеземец бронзу трёт бархоткой,
щупает шандалы, жирандоли,
он не здесь уже, он по соседству
где-то, ближе к детству, к школе, что ли,
ближе к манускрипту, к палимпсесту,
к бронзовому ангелу с трубою.
Гаснущие блики ближе к сердцу
принимает он, чем нас с тобою.
Ближе к водам Стикса, чем канала,
он стопу преследует стопою.
Нет начала, есть огонь шандала,
есть чужак, утративший прозванье,
в сумерках китайского квартала,
в лавке небылиц, в одно касанье,
с мелкой буквы, со строки не красной,
длящий не своё повествованье.
А тебе кто не велит, несчастный? "... There is a capital letter, there is a simple,
fine, to pay for expenses,
no beginning, there is a quarter of China,
China has a quarter, buried in the States
North America, I, too,
probably grow into. "End quote.
Either something like this, it seems,
in the shop of souvenirs and trifles
of porcelain, wax, stone, leather
thinking, perhaps, a stranger
(Krupnovat little for the Chinese,
Aryan for several squat).
He is on the bench in the rhythm like a dance
runs foreign stops,
digs his hands foreigner
in Torbay with shards, skulls,
something composes, sings,
wrinkled brow and lip-synching.
Compose, immediately forgets
everything, but, though he knows that forget
He does not want to write, though he knows
himself that after the first will not be pleased.
Walks, uniform, solid,
bouncy lulls, wakes sleepy,
sometimes in the twilight zaokonny
It looks foreign eyes,
ёzhitsya, and looking into the gloom aforesaid,
It recites something about Char
Avian milk il aqua regia,
or just a hot tea.
Outside, the channel and the right boat
Angel and dusk all Bole.
Stranger bronze rubs a polishing cloth,
feels the candlesticks, girandole,
he's not here already, he was in the neighborhood
somewhere closer to childhood, to school or something,
closer to the manuscript, a palimpsest,
Bronze angel with a trumpet.
Dying glare closer to the heart
it takes what we have with you.
Closer to the waters of the Styx, what channel,
he stop pursuing footsteps.
There is no beginning, there is a fire candlesticks,
there is a stranger who has lost an epithet
at dusk Chinatown,
tales in the shop, one-touch,
with small letters, not red with a line
lasting not his story.
And you will not allow anyone, unhappy? Смотрите также: | |
