Леха Чьих, фармазон, подогнал фуфеля
Скрасить вечер за стирами в "очко".
Она круто вошла: ножки, груди о-ля,
Я б всю жизнь с ней сидел в одиночке.
Веня лепень одел и расплавился весь,
Пальцы веером, "Здрасте гражданка,
Вам наверно еще не сказали, что здесь
Сейф лохматый ваш вскроют как в банке."
Он, довольный собой, подкатил на контакт,
Он по сейфам - ученая степень,
А она, плюнув на пол, ему просто так,
Вынув ствол, продырявила лепень.
Всем сказала сидеть, мы уважили ствол,
А она как ни в чем не бывало
Свою шляпку каре положила на стол,
Из декольте маляву достала.
Веню жалко, хорошим он кольщиком был,
Не по воле красючке простили,
Пулю в ствол ей действительный вор зарядил
И писал, чтоб ее полюбили.
Слышь, с такого начала не делают дел,
Ты же с виду не катишь по масти,
Леха Чьих прохоря через край насадил,
А тебе дырку сделать как здрасте.
Завтра авторитет просит в гости в Москву,
Есть дела, да малина подсела.
С ихней квалификацией только в тюрьму,
А тверским, мол, не в кипеше дело.
Надо людям помочь, собрались на гастроль,
Взяли вместе с мешками карету,
А делить стали филки, заныла мазоль:
Я за Веню был с авторитетом.
"Я всю долю мою оставляю в общак
Мне не надо не много, не мало,
Дай красючку свою, попахать с ней ништяк,
Ту что Веню в Твери рассчитала".
Вор достал портсигар, папироски скомкал,
Он слегка приподнялся с трамвая,
И сквозь зубы с такою тоскою сказал:
"Забирай, я тверских уважаю".
"Как зовут-то тебя?" - я спросил у нее,
"Милка" - нежное девичье тело,
"Разряжайся, сегодня ты будешь мое,
Чтобы не было здесь беспредела".
Вор, как видно, ее больше жизни любил,
Только чувства не выдал, поднялся,
И не глядя в нее, барабан разрядил,
Начал что-то толкать, но сдержался.
А в тверском ГПУ молодой оперок
Шил дела с пролетарским размахом.
На столе у него я прочел некролог,
И кольнуло в груди, под рубахой.
"Была зверски застрелена бандой в Москве
На задании Савина Мила"
На ментов ведь работала - дым в голове,
А вора не спалила, любила... Lech Chikh, freemason, drove fufel
Brighten up the evening with the "point" erases.
She came in abruptly: legs, breasts o-la,
I'd sit alone with her all my life.
Venya put on the stucco and melted all over,
Fingers fanned out, "Hello, citizen,
You probably haven't been told yet that here
Your shaggy safe will be opened like in a bank. "
He, pleased with himself, rolled up to contact,
He's on safes - a scientific degree,
And she, spitting on the floor, just like that,
Taking out the trunk, I pierced the stucco.
She told everyone to sit, we respected the trunk,
And she as if nothing had happened
She put her hat on the table,
From the neckline I got the little boy.
It's a pity for Venya, he was a good ring-worker,
Not at the behest of the beauty forgiven
A real thief loaded a bullet into her barrel
And he wrote to be loved.
Hey, from this beginning they don't do business,
You don't seem to roll in suit,
Lech Whose prochorya planted over the edge,
And you make a hole like hello.
Tomorrow authority asks for a visit to Moscow,
There is work, but the raspberries are hooked.
With their qualifications only to jail,
And Tver, they say, is not a boil.
We need to help people, we are going on tour,
They took a carriage with the bags,
And the filki began to divide, the mazol ached:
I was for Venya with authority.
"I leave my entire share in the common fund
I don't need not much, not a little,
Give me your beauty, plow a nishtyak with her,
The one that Venya calculated in Tver. "
The thief took out a cigarette case, crumpled up cigarettes,
He rose slightly from the tram,
And through his teeth he said with such longing:
"Take it, I respect the Tver people."
"What's your name?" - I asked her,
"Milka" - a gentle girlish body,
"Unload, today you will be mine,
So that there is no lawlessness here. "
The thief, apparently, loved her more than life,
Only he didn't give out his feelings, got up,
And without looking at her, the drum was discharged,
He began to push something, but restrained himself.
And in the Tver GPU a young operok
He did business on a proletarian scale.
I read an obituary on his desk,
And it hurt in my chest, under my shirt.
"Was brutally shot by a gang in Moscow
On a mission by Savina Mila "
She worked for cops - the smoke in my head
But she didn't burn the thief, she loved ... Смотрите также: | |
