Печально проснуться в ночи одному,
Поняв, что не нужен уже никому.
И с этой бедою худой как Гамлет
На кухне пустой приготовить омлет.
Печально сидеть, скорлупою хрустя,
Поняв, что вся жизнь превратилась в пустяк,
Что старый козел, что давно "не у дел".
Омлет недосолен, омлет подгарел...
Очень трудно быть гостем непрошеным
От роддома до самого ящика.
Одиночество – вещь нехорошая;
От него недалеко до Кащенко.
Как трудно вставать после бурной ночи,
Когда, как старуха, супруга ворчит,
И дети шумят, что цыгане в метро,
И топкой пылает башка и нутро.
И ты, кое-как посетив туалет,
Затем получив подгоревший омлет,
Под ругань жены и детей кутерьму
Поймешь, что не нужен уже никому.
Где же, где же ты, юность туманная,
Там, где я одинокий пока ещё?
Эх, семья – это вещь негуманная,
От неё недалеко до кладбища...
А в нашем дворе поселились бомжи.
У них-то, конечно, - счастливая жизнь.
Махнул грамм семьсот и в кусты, как бревно;
Живи, где хочу, с кем хочу – всё равно.
Конечно, зимою мороз и метель,
Но есть же чердак – твой чертог и постель.
На сердце вольготно, просторно уму,
Ведь ты же не нужен уже никому.
Понимаю всегда с полуслова я.
Наградила умом меня мать.
Только, жизнь, почему-то –
такая ты вещь бестолковая;
Даже мне тебя трудно понять... It is sad to wake up alone in the night,
Realizing that no longer need anyone.
And with this bedoyu thin as Hamlet
The kitchen is empty to make an omelet.
Sadly sit, shell cracking,
Realizing that all life has become a trifle,
That old goat that he had long "out of work".
Omelette insufficient salting, scrambled podgarel ...
It is very difficult to be a guest uninvited
From the hospital to the box.
Loneliness - not a good thing;
From him close to Kashchenko.
How hard is it to get up after a stormy night,
When the old woman, the wife nags,
And the children are noisy, that the Roma in the subway,
And furnaces burning chump and insides.
And you somehow go to the toilet,
Then get burnt scrambled eggs,
Under the abuse of his wife and children scramble
You'll understand that it is not necessary to anybody already.
Where, where are you, youth foggy,
Where I'm lonely yet?
Ah, the family - this thing is inhumane,
From her close to the cemetery ...
And in our yard we settled homeless.
They, of course, - a happy life.
He waved hundred grams in the bushes like a log;
Live, where I want, with whom I want - I do not care.
Of course, winter frost and blizzard
But there is also a loft - your chamber and bed.
At the heart at ease, spacious mind,
After all, you do not need anybody already.
I understand I'm always at a glance.
Awards mind my mother.
Only life, somehow -
this thing you're stupid;
Even me you is hard to understand ... Смотрите также: | |
