Четверть века в трудах да заботах я,
Всё бегу, тороплюсь, да спешу,
А как выдастся время свободное -
На погост погулять выхожу.
Там, на кладбище, так спокойненько,
Ни врагов, ни друзей не видать,
Всё культурненько, всё пристойненько,
Исключительная благодать.
Нам судьба уготована странная -
Беспокоимся ночью и днём
И друг друга грызём на собраниях,
Надрываемся, горло дерём.
А на кладбище так спокойненько,
Ни врагов, ни друзей не видать,
Всё культурненько, всё пристойненько,
Исключительная благодать.
А семья моя - свора скандальная,
Этот пьяный, драчливый сосед,
Ты квартира моя коммунальная -
Днём и ночью покоя всё нет.
А на кладбище так спокойненько
Среди верб, тополей и берёз,
Всё культурненько, всё пристойненько,
И решён там квартирный вопрос.
Вот, к примеру, захочется выпить Вам,
А Вам выпить нигде не дают -
Всё скрипят да грозят вытрезвителем,
Да в нетрезвую душу плюют.
А на кладбище так спокойненько
От общественности вдалеке,
Всё культурненько, всё пристойненько,
И закусочка на бугорке.
Старики, я Шекспир по призванию,
Мне б "Гамлетов" писать бы, друзья,
Но от критиков нету признания,
От милиции нету житья.
А на кладбище по традиции
Не слыхать никого, не видать,
Нет ни критиков, ни милиции,
Исключительная благодать. A quarter century in the works but I have concerns,
All run, hurry, but hurry,
And how will stand free time -
I go for a walk in the churchyard.
There, in the cemetery, so calmly,
No enemies, no friends can not see,
All kulturnenko, all pristoynenko,
The exceptional grace.
We destiny of the country -
Worry night and day
And gryzёm each other at meetings,
Overstrain, are fighting throat.
And at the cemetery so quietly,
No enemies, no friends can not see,
All kulturnenko, all pristoynenko,
The exceptional grace.
And my family - a pack of scandalous,
This pissed pugnacious neighbor
You're my communal apartment -
Day and night, all the rest not.
And at the cemetery so quietly
Among the willows, poplars and birches,
All kulturnenko, all pristoynenko,
And it solved the housing problem.
Here, for example, you want to drink,
And you never give a drink -
All creak so threatened sobering-up station,
Yes, spit in a drunken soul.
And at the cemetery so quietly
From the public away,
All kulturnenko, all pristoynenko,
And the appetizer on the mound.
Man, I Shakespeare by vocation,
I used to & quot; Hamlets & quot; write to friends,
But there is no recognition from the critics,
From the police are not present among the living.
A tradition at the cemetery
They have not heard anyone, not to be seen,
There are no critics, no police,
The exceptional grace. | |
