Когда зима с ума сойдет под звон капели,
И лярвы дольчики натянут до грудей,
Кошачий март войдет в права с сырной неделей,
Вдруг замурлычет и разбудит всех блядей
Я от одной такой проснувшися устану,
На ваши дольчики я махом не клюю.
Я вспомню центровую девочку Светлану,
А остальные мне, признаться… всё равно.
Я напоследок наливаю полстакана
И выливаю той проснувшейся в мурло.
За что же, Светочка, ты любишь хулигана?
Ведь я-то знаю, как такое тяжело.
Такси, возьми на Миллионную – годится,
Ну ты с плеча, за полминуты четвертной,
Я еду, шеф, к своей шикарнейшей девице
И мне не хочется базар вести с тобой.
Ах, Света, Светочка, Светланочка, Светуля,
Ты лучик света в темной уркиной судьбе.
Сквозь катаклизмы пьяных драк, суды и пули
Я возвращаюсь каждый раз к одной тебе.
Настойчиво меня ведет к тебе сознанье,
Как только выпью, но уж ты меня прости.
И будут слезы, поцелуи, обниманья,
Когда сквозь оттепель примчит к тебе такси.
Я с виду франт – перчатки, галстук и ботинки,
Жаль, без цветов, но что поделать - на нуле.
Но я сегодня ни к Наташке, ни к Иринке,
Я еду к Светочке, Светуле, Светуле.
Звонил и - с первого гудка упала двушка,
А значит, ждешь меня, хорошая моя.
Я у подъезда, вот он я, встречай, подружка
И расплатись за тачку - нету ни копья.
А ты ждала меня в подаренной мной шубке,
Из-под оборки край халатика торчит.
От нетерпения прикусывала губки,
Твое сердечко оглушительно стучит.
Мой поцелуй тебе прекраснее фиалок
Тех, что когда-нибудь я все же подарю.
И мы растаем где-то в дебрях коммуналок
И встретим ласками весеннюю зарю.
На кухне, щурясь, вечно пьяные соседи
С полночной тупостью глядят на мой прикид.
Привет, кирюхи, скоро мы отсюда съедем,
В коттедж у рощи, где с балкона чудный вид.
И нам со Светкой не страшны любые бабы,
Ты ж мне одна толчок поэзии дала.
Пусть Городницкий там поет про баобабы
И делит ночь с женой французского посла. When the winter goes crazy with the ringing of drops
And the larva slices are stretched to the breasts,
Feline March will come in right with Cheese Week
Suddenly purrs and wakes up all whores
I'm tired of waking up alone,
I don’t peck at your little pieces.
I will remember the center girl Svetlana,
And the rest to me, I confess ... don't care.
I pour half a glass in the end
And I pour out the one who woke up in the mug.
Why, Svetochka, do you love a bully?
After all, I know how hard it is.
Taxi, take it to Millionnaya - it's good
Well, you're off your shoulder, in half a quarter,
I'm on my way, chef, to my gorgeous girl
And I do not want to conduct a bazaar with you.
Ah, Sveta, Svetochka, Svetlanochka, Svetulya,
You are a ray of light in the dark fate of Urkin.
Through the cataclysms of drunken fights, courts and bullets
I come back every time to you alone.
Consciousness persistently leads me to you
As soon as I drink, but forgive me.
And there will be tears, kisses, hugs,
When a taxi rushes to you through the thaw.
I look like a dandy - gloves, tie and boots,
Sorry, no flowers, but what to do - at zero.
But today I am neither to Natasha, nor to Irinka,
I'm going to Svetochka, Svetula, Svetula.
I called and - from the first ring, a kopeck piece fell,
So, you are waiting for me, my dear.
I'm at the entrance, here I am, meet me, girlfriend
And pay for the wheelbarrow - not a spear.
And you were waiting for me in the fur coat I gave you,
The hem of the robe sticks out from under the frill.
I bit my lips with impatience,
Your heart is beating deafeningly.
My kiss to you is more beautiful than violets
Those that someday I'll still give.
And we will melt somewhere in the wilds of communal apartments
And we will meet with caresses the spring dawn.
In the kitchen, squinting, always drunk neighbors
They stare at my outfit with midnight dullness.
Hello, kiryuhi, soon we will move out of here,
To a cottage by the grove, where a wonderful view from the balcony.
And Svetka and I are not afraid of any women,
You gave me one impetus to poetry.
Let Gorodnitsky sing there about baobabs
And he shares the night with the wife of the French ambassador. Смотрите также: | |
