Куда ты, моё ясно солнышко, закатилося?..
(Причитание по мужу, Мезень, 2008)
Ой, куда же ты, моё ясно солнышко,
да ты куда ж это собралсэ-снарядилсэ,
да в каку́ ты да путь-дороженьку,
а в непокату, да в неворотя́ту?
А я сяду-то к тибе да близёхонько,
да скажу тибе да тихохонько:
а уж откройся ты, да гробова доска,
да размахни-ко ты саваны белые,
да открой-ко ты очи ясные,
да посмотри-ко кругом, погляди-ко,
сколько тут народу-то к тибе съеха́лось:
все соседи-то да порядовные,
все друзья-то да задушевные.
А они пришли к тибе, да приехали,
а не на весёло-то с тобой гуляньицо,
а на вечно да раставаньицо.
А собрались-то твои все доченьки,
все белы-ти у нас лебёдушки.
А ты не встретишь йих, да не выйдешь,
да не откроешь тесовых ворот,
да не размахнёшь-то да рук белых,
да не накроешь столы-то дубо́вы.
Они все-то пришли твои любимы, да все съехались…
Ой, дак я не могу подумать…
Как мы с тобой их ро́стили,
некто нам не помогал, мы всё с тобой одни билися.
И домик-то ты построил, теремок-от для йих.
А они все выросли, да все поднялисе,
да разлетелись по разным сторонушкам,
да свили-то свои гнёздышки,
и нарожали они деточёк малых.
Ох, я не могу подумать.
Ой, не могу я подумать.
Моё сердце-то на части розрываитсэ,
да оно печенями-то тут да запекаитсэ.
Ой, на ково ты миня оставил?
А я больна, да нездорова,
всё сердечушко моё да ослабло.
Ой, ты что же это надумал да?..
Как мы будем тут жить да тебя забывати?
Ох, ты Васильюшко ты,
ой, ты Вася, ты Вася…
И ты человек-то был всё будто весёлой да,
со всема́ любил пошутить да поговорить.
А всё будто не болел некакой,
а сам, в одночасьё:
подломились тут ноги резвые,
дак покатилась с плеч буйна́ голова;
ударила, верно, в тибя, громова́ стрела.
О-ой, мнеченько да… тошнёхонько…
Ой, тошно мне, тошно, тошно.
Мне не песни петь,
мне надо реветь, и реветь, и реветь… Where are you, my clear sun, sunset? ..
(Lamentations of her husband, Mezen, 2008)
Oh, where are you, my clear sun,
yes you, where do-it sobralse snaryadilse,
Yes, in a way but you kaku-Dorozhen'ka,
and nepokatu, but in nevorotyatu?
And I'll sit down to a da blizёhonko Chiba,
Yes I say yes Chiba tihohonko:
And as you open up, so grave,
razmahni yes-you to the white shrouds,
Yes, to open you eyes clear,
Yes, look to the circle, look, to,
how many people there something to Chiba gathered:
all the neighbors, yes poryadovnye,
all my friends, yes intimate.
And they came to Chiba, but come
and not on the merry-you gulyanitso,
and so on forever rastavanitso.
And together something all your daughter,
All white-tee we lebёdushki.
And you will not find yih, but do not go,
but do not open the gate plank,
yes no yes razmahnёsh-white hands,
but not nakroesh some oak tables.
They all came to the your favorite, but all gathered ...
Oh, duck, I can not think ...
As we're their growth,
somebody does not help us, we're with you some bilisya.
And a house you have built, from the Mansion-yih for.
And they are all grown up, but all podnyalise,
but scattered in different storonushkam,
Yes platted something their nest,
and they give birth detochёk small.
Oh, I can not think.
Oh, I can not think.
My heart is something apart rozryvaitse,
Yes it is a liver zapekaitse then yes.
Oh, you're on Covo Minh left?
And I was ill, so ill,
All my serdechushko so weakened.
Oh, you thought up what is it? ..
How are we going to live here so you sending?
Oh, you Vasilyushko you
oh, you're Bob, are you Bob ...
And you people something was still fun though, yes,
With all the love a joke so to speak.
And everything did not seem ill nekakoy,
and he, in odnochasё:
then buckled his legs quickly,
duck rolled raging head from his shoulders;
I hit, right in tibya, thunderbolts.
Oh-oh, yes ... toshnёhonko mnechenko ...
Oh, I feel sick, sick, sick.
I do not sing songs,
I have to roar and roar and roar ... Смотрите также: | |
