Упираюсь в щеки на стекло балкона,
Изучаю небо, умиряю пыл
С кухни пахнет луком и теплом бекона;
Крайне аппетитный и надежный тыл.
Не зовите, мама, я не двинусь с места,
Мне приятно слышать вашу суету,
Бархат разговора окунает в детство,
Где молчат сугробы на седом свету.
У дверей веранды я забуду время,
Окунусь по локти в изумрудный дол.
Там горят гирлянды, и плывет варенье
По губам и пальцам прямиком на пол.
На овраге слышно рокот сивой шайбы,
Что снует по снегу к валенкам моим.
Я бежал по горке, а они ветшали,
Растворяя годы в формалин.
Я боюсь очнуться от таких соцветий,
Рыболовным буром вырезая лед,
Я готов потратить тысячу столетий
За билет на самый ветхий самолет.
Бедный кукурузник, что посадит в поле
Два моих ботинка на глубокий снег;
Я стою в замерзшем земляничном море,
И мой рот до края наполняет смех.
Потому что нет
Пробегу в развалку кладбище в березах,
После них до дома – четверть часа в шаг.
Я уже давно как не боюсь мороза.
К черту эту шапку, к черту этот шарф!
Во дворе колодец остужает стужу,
Возле дома крепко выпивший «Москвич»,
Из окна на кухне пар идет наружу,
Варится картошка, и томится дичь.
Новый год так рядом, я уже у двери,
За порогом слышно гулкий дедов крик,
Анекдот несется от стола к постели,
Лихо огибая переплеты книг.
Я уже расстегнут и готов растаять,
Онемевший палец давит на звонок.
…
Замирает время, завывает память.
Никого не слышно, на дверях – замок.
Я спускаюсь ниже, выхожу на воздух,
В битых окнах дома ветер пьет тоску,
В невысокой ноте – потускневший отзвук
Отдаленным свистом режет по виску.
Упираюсь в щеки на стекло балкона,
Изучаю небо, умиряю пыл,
Впитываю мерно серый цвет бетона
И почти не верю, что когда-то был.
В городе за лесом, с вертикальным солнцем,
Где купались тени наших прежних лет,
Где вода поет мне в глубине колодца,
Я молчу и плачу,
Потому что
Нет.
Потому что
Нет.
Потому что
Нет. I rest on my cheeks on the glass of the balcony,
I study the sky, dying ardor
From the kitchen it smells like onions and the warmth of bacon;
Extremely mouth-watering and reliable rear.
Don’t call, mom, I won’t move
I'm glad to hear your fuss
The velvet of conversation dips into childhood
Where snowdrifts are silent in gray light.
At the door of the veranda I will forget time
Dip elbows in the emerald dol.
Garlands burn there, and jam floats
Lips and fingers straight to the floor.
On the ravine you can hear the rumble of a gray puck,
What will warp through the snow to my felt boots.
I ran down the hill, and they were dilapidated,
Dissolving years in formalin.
I'm afraid to wake up from such inflorescences,
Carving a fishing drill with ice,
I am ready to spend a thousand centuries
For a ticket for the most shabby plane.
Poor maize that will plant in the field
Two of my boots in deep snow;
I stand in the frozen strawberry sea
And my mouth fills with laughter.
Because no
I’ll run to a birch graveyard,
After them to the house - a quarter of an hour a step.
I have not been afraid of frost for a long time.
To hell with this hat, to hell with this scarf!
In the courtyard, the well cools the cold,
Near the house, a strong drink "Moskvich",
From the window in the kitchen, steam goes out,
Potatoes are boiled, and game is languishing.
New Year is so close, I'm already at the door
Beyond the threshold you can hear the booming grandfathers scream
An anecdote rushes from the table to the bed,
Dashing around bookbindings.
I'm already unfastened and ready to melt
A numb finger presses the bell.
...
Time freezes, memory howls.
No one is heard, there is a lock on the door.
I go down, go out into the air
In the broken windows of the house, the wind drinks longing,
In a low note, a faded echo
A distant whistle cuts through the temple.
I rest on my cheeks on the glass of the balcony,
I study the sky, dying ardor
I absorb the measured gray color of concrete
And I hardly believe that I once was.
In the city beyond the forest, with vertical sun,
Where the shadows of our past years bathed
Where the water sings to me deep in the well
I am silent and cry
Because
Not.
Because
Not.
Because
Not. Смотрите также: | |
