Вдруг стало так тепло на миг, а че это такое?а?,
не похоже на камин,
буд-то вдохнули жизнь заново, в газовой камере,
меня кто-то тянет за руки из этого пламени,
бросили на пол как игрушку, вокруг крики
"пожалуйста , не надо!" а я лежу,прикинь
в полусознании лежу, просто и слушаю.
как в соседних печах в людей вселяют души.
руки завязаны потуже,какие-то цепи на ногах.
шрамы на спине горят от батога.
руки за головой, все в присядку, на кортах..
о чем-то говорят, да все на разных языках...
Самый такой главный .. орет - шнэля!,шнэля!
С автоматом на плече и в серой шинели.
И тут все дружно,как один,двинулись назад..
Хули - и я шагнул... а у всех страх на глазах.
Подумал даже, что сейчас нас всех казнят.
Люди бросались вспять но назад,не от нас а к нам в группу.
пули залетали в автоматы обратно,
оживали трупы...им повезло крупно..
погода вроде на весну клонит,еще и жажда мучает...
мимо колючей проволки, кучи таких как я в очереди,
еще и дождь мочит,
все еще стремновато, но как-то уже не очень.
с плачем у ворот ждут матеря, жены, дочери,
все напряженно ждут ну когда их отворят...
кого отпустили.. а кого в машины и вперед,а точней назад по лагерям..
а там все в ряд..
А там все врут.. и тут труднее на порядок,
любому еврею. который знает что доживет до завтра врядли,
и эта мысль нихуя не греет братка.
И тут вдруг на тибе...
Повыдерали кирки из рук, одели обратно в чистое...
А мой по соседству друг, от счастья еле выстоял.
И где-то рядом прозвучал прощальный, чтоли, выстрел...
И в знакомом вагоне нас увозят по быстрому.
Вроди бы ,почувствовал я,-запахло родиной.
Немцы отдали денег - вернули честно отнятое.
еду,жилье.. На пироне встретили жена и дети..
Ну здравствуй родной дом. Здравствуй родное гетто.
Варшава мама, меня недавно провожала,
И я прошел это все от конца до начала.
И все так бы и было. но один идейный пацан.
Перевернул касету, и просмотрел ее до конца. Suddenly, it was so warm for a moment, and Th is it? And ?,
not like a fireplace,
bud breathed a new life, in a gas chamber,
I have someone pulls his hands out of the flames,
thrown to the floor like a toy around screaming
& Quot; please, do not! & Quot; I'm lying, count
I lay in semi-consciousness, and just listen.
in neighboring furnaces to inspire the soul of people.
hands tied tightly, some chains on their feet.
burn scars on his back from the whip.
his hands behind his head, all in prisyadku, on the courts ..
something they say, but all in different languages ...
Most such master .. screaming - shnelya!, Shnelya!
With a gun on his shoulder and a gray overcoat.
And then all together as one, we moved back ..
Juli - and I walked ... and all the fear in his eyes.
Even I thought that now we all executed.
People rushed to reverse back but not from us and to our group.
bullets flew in machines back
revived the bodies ... they were lucky big ..
the weather is like in the spring tends, still tormented by thirst ...
by barbed wire, heaps of people like me in the queue,
even rain wets,
stremnovato still, but somehow not very much.
weeping at the gate waiting for mother, wife, daughter,
all eagerly await the well, when they will be opened ...
who released .. but someone in the car and go, or rather back in the camps ..
and there all in a row ..
And there lies all .. and it is hard to order
any Jew. who knows what tomorrow will hardly survive,
and this idea is not fucking warm 'brother.
And then suddenly ... Chiba
Povyderali picks out of the hands, and put back into the net ...
And my friend next door, happiness barely survived.
And somewhere nearby he sounded a farewell chtoli shot ...
And in a familiar car we take away quick.
Like, I felt, -zapahlo homeland.
The Germans gave the money - back honestly taken away.
food, shelter .. On Pirone met his wife and children ..
Well, hello home. Hello dear ghetto.
Warsaw mother recently accompanied me,
And I took it all from the beginning to the end.
And so it would have been. but an ideological one kid.
He turned cartridges, and watched it till the end. Смотрите также: | |
