Отстрадал человек и уплыл, словно лист по реке.
Молчаливое горе тихо вскликнуло: «Где? Где ты теперь?»
Запоздалой зарей в городские дома мягко стелется солнце.
Я не знаю, когда откроет ладони вода, когда вода скажет: "Да"
Остаётся лишь память в оскорблённых сердцах.
Остаётся покой на последних цветах.
Во всём есть любовь, и она умирает, как страх.
На последних цветах, в оскорблённых сердцах.
В оскорблённых сердцах — вечная осень и прах.
В оскорблённых сердцах — вечная осень и прах.
The man suffered and swam away like a leaf on the river.
The silent sorrow quietly cried out: “Where? Where are you now? "
At a belated dawn, the sun gently spreads into city houses.
I do not know when water will open its palms, when water will say: "Yes"
Only memory remains in offended hearts.
Rest remains on the last flowers.
There is love in everything, and it dies like fear.
On the last flowers, in offended hearts
In offended hearts - eternal autumn and dust.
In offended hearts there is eternal autumn and dust.
