Владимир Набоков. Ужас
Со мной бывало следующее: просидев за письменным столом
первую часть ночи, когда ночь тяжело идет еще в гору,-- и
очнувшись от работы как раз в то мгновенье, когда ночь дошла до
вершины и вот-вот скатится, перевалит в легкий туман
рассвета,-- я вставал со стула, озябший, опустошенный, зажигал
в спальне свет -- и вдруг видел себя в зеркале. И было так: за
время глубокой работы я отвык от себя,-- и, как после разлуки,
при встрече с очень знакомым человеком, в течение нескольких
пустых, ясных, бесчувственных минут видишь его совсем
по-новому, хотя знаешь, что сейчас пройдет холодок этой
таинственной анестезии, и облик человека, на которого смотришь,
снова оживет, потеплеет, займет свое обычное место и снова
станет таким знакомым, что уж никаким усилием воли не вернешь
мимолетного чувства чуждости,-- вот точно так я глядел на свое
отраженье в зеркале и не узнавал себя. И чем пристальнее я
рассматривал свое лицо,-- чужие, немигающие глаза, блеск
волосков на скуле, тень вдоль носа,-- чем настойчивее я говорил
себе: вот это я, имярек,-- тем непонятнее мне становилось,
почему именно это-- я, и тем труднее мне было отождествить с
каким-то непонятным "я" лицо, отраженное в зеркале. Когда я
рассказывал об этом, мне справедливо замечали, что так можно
дойти до чертиков. Действительно, раза два я так долго
всматривался поздно ночью в свое отражение, что мне становилось
жутко и я поспешно тушил свет. А наутро пока брился, мне уже в
голову не приходило удивляться своему отражению.
Бывало со мной и другое: ночью, лежа в постели, я вдруг
вспоминал, что смертен. Тогда в моей душе происходило то же,
что происходит в огромном театре, когда внезапно потухает свет,
и в налетевшей тьме кто-то резко вскрикивает, и затем
вскрикивает несколько голосов сразу,-- слепая буря, темный
панический шум растет,-- и вдруг свет вспыхивает снова, и
беспечно продолжается представление. Так, бывало, душа моя
задохнется на миг, лежу навзничь, широко открыв глаза, и
стараюсь изо всех сил побороть страх, осмыслить смерть, понять
ее по-житейски, без помощи религий и философий. И потом
говоришь себе, что смерть еще далека, что успеешь ее
продумать,-- - а сам знаешь, что все равно никогда не
продумаешь, и опять в темноте, на галерке сознания, где мечутся
живые, теплые мысли о милых земных мелочах, проносится крик --
и внезапно стихает, когда наконец, повернувшись на бок,
начинаешь думать о другом.
Полагаю, что все это -- и недоумение перед ночным
зеркалом, и внезапное паническое предвкушение смерти,--
ощущения, знакомые многим, и если я так останавливаюсь на них,
то потому только, что в этих ощущениях есть частица того
высшего ужаса, который мне однажды довелось испытать. Высший
ужас... особенный ужас... я ищу точного определения, но на
складе готовых слов нет ничего подходящего. Напрасно примеряю
слова, ни одно из них мне ке впору.
Жил я счастливо. Была у меня подруга. Помню, как меня
измучила первая наша разлука,-- я по делу уезжал за границу,--
и как потом она встречала меня на вокзале-- стояла на перроне,
как раз в клетке желтого света, в пыльном снопе солнца,
пробившего стеклянный свод, и медленно поворачивала лицо по
мере того, как проползали окна вагонов. С нею мне было всегда
легко и покойно. Только однажды... Да, вот тут я опять
чувствую, какое неуклюжее орудие-- слово. А хочется мне
объяснить... Это такой пустяк, это так мимолетно: вот мы с нею
одни в ее комнате, я пишу, она штопает на ложке шелковый чулок,
низко наклонив голову, и розовеет ухо, наполовину прикрытое
светлой прядью, и трогательно блестит мелкий жемчуг вокруг шеи,
и нежная щека кажется впалой, оттого что она т Vladimir Nabokov. Horror
With me is the following: after sitting at the desk
the first part of the night, when the night is still difficult in the mountain - and
waking up from work at precisely the moment when the night came to
the top and is about to roll, will pass in the mist
dawn - I got up from his chair, a frozen, desolate, lit
the light in the bedroom - and suddenly saw myself in the mirror. And it was so: for
while the deep work, I lost touch with ourselves - and, after the separation,
at a meeting with a very familiar person, for a few
empty, clear, unfeeling minutes you see it all
in a new way, but you know that now held a chill that
mysterious anesthesia, and shape of the person to whom you look,
again come to life, warms, takes his usual seat and back
become so familiar, let alone any effort of will not return
fleeting feelings of alienation - that's exactly what I was looking at her
reflection in the mirror and did not recognize myself. And the closer I
I saw her face - strange, unblinking eyes shine
hairs on his cheek, the shadow along the nose - what I said insistently
Me: That's what I, John Doe, - so confusing I felt,
eto-- why I, and the harder I was identified with
some unknown "I" face reflected in the mirror. When I
talked about it, I rightly observes that this can be
walk to hell. Indeed, a couple of times I've been
staring at his reflection late at night, I became
terribly and I quickly put out the light. The next morning while shaving, I'm in
It never occurred to wonder at his reflection.
It happened with me and another: at night, lying in bed, I suddenly
He recalled that mortal. Then, in my mind it occurred the same,
what happens in a huge theater, when suddenly goes out the light,
and flown into the darkness someone cries out sharply, and then
several voices cried out at once - blind storm, dark
panic rising noise - and suddenly the light flashes again, and
representation continues blithely. So it used to my soul
choke for a moment, lying on his back, eyes wide open, and
I am trying my best to overcome fear, to understand death, to understand
it in this life, without the aid of religion and philosophy. And than
You tell yourself that death is far, that it have time
I think - - and you know that'll never
thoughtful, and again in the dark, in the gallery of consciousness, where the rushing
lively, warm thoughts of cute little things of the earth, carried by the cry -
and suddenly subsides, when he finally turned on its side,
you start to think about something else.
I believe that all of this - and bewilderment before the night
a mirror, and a sudden panic anticipation of death -
feeling, familiar to many, and if I dwell on them,
it was only because these feelings is a particle of
Higher horror that I once had the opportunity to experience. Higher
horror ... the horror ... special I am looking for a precise definition, but
ready stock of words there is nothing suitable. trying on vain
words, none of them fit me ke.
I lived happily. I had a girlfriend. I remember how I
first tortured our separation - I'm on the case went abroad -
and then how she met my vokzale-- stood on the platform,
just in the cage of yellow light, in a dusty sheaf sun,
punched a glass dome, and slowly turned on the face
As the cars crept window. With her, I was always
easily and calmly. Only once ... Yes, here I am again
I feel some awkward orudie-- word. And you want me
explain ... It's such a little thing, so fleeting, Here we are with her
alone in her room, I write it on a spoon darning silk stocking,
his head bowed low, and turns pink ear, half-covered with
light strand and touching shiny small pearls around her neck,
and tender cheek seems hollow, because it m | |
