В Петербурге - огромном, усталом,
промерзлом, безлюдном
Только вьюга метет, только звонче становится лёд...
Лишь Блаженная Ксения в тихом сиянии чудном
Полубоса бредёт и молитву, как угли, несёт.
В Петербурге чиновничьем, пафосном боль
головная -
Там карьеру устроить, а тут бы хоть чин сохранить,
Лишь Блаженная Ксения, устали словно не зная,
Золотую прядёт из молитвы небесную нить.
В Петербурге столичном меняют века поколенья,
Революции, войны, блокады и даже гранит.
Но все так же святая Блаженная матушка Ксенья
Этот город и всех петербуржцев молитвой хранит.
Мы слыхали слова, но не сердцем, а только
лишь слухом.
Так бы жили вполсилы и тлели свой век, может
быть.
Но воочию видим Блаженную, Нищую духом:
Вот бы нам научиться так Бога и ближних любить!
В этом мире - огромном, усталом, безлюбом,
безлюдном
Где робеет тепло и всё толще становится лёд...
Но Блаженная Ксения в тихом сиянии чудном
Полубоса бредёт и молитву, как угли, несёт. In St. Petersburg - huge, tired,
Programmer, deserted
Only blizzard, only the call becomes ice ...
Only Blessed Ksenia in a quiet shine wonderful
The half-breed wanderers and prayer, like coals, carries.
In St. Petersburg, official, pathetic pain
Head -
There to arrange a career, and then I would have to save the chin,
Only blissful Ksenia, tired as if not knowing,
Golden spins from prayer to the heavenly thread.
In St. Petersburg, the celestial ages change the century,
Revolution, war, blockade and even granite.
But still the holy blessed Mother Ksenia
This city and all the Petersburgers prayer keeps.
We heard the words, but not in the heart, but only
Only hearing.
So would have lived in prisons and trelli their century, maybe
be.
But in the middle of the blessed, the poor spirit:
Here we would learn so God and your neighbors!
In this world - huge, tired, loyal,
deserted
Where it makes it warm and still becomes ice ...
But Blessed Ksenia in a quiet shine wonderful
The half-breed wanderers and prayer, like coals, carries. | |
