Вагонные споры - последнее дело, когда больше нечего пить.
Но поезд идёт, бутыль опустела, и тянет поговорить.
И двое сошлись не на страх, а на совесть - колёса прогнали сон.
Один говорил: "Наша жизнь - это поезд". Другой говорил: "Перрон".
Один утверждал: "На пути нашем чисто", другой возражал: "Не до жиру".
Один говорил, мол, "мы машинисты", второй говорил - пассажиры.
Один говорил: "Нам свобода - награда, мы поезд куда надо ведём".
Второй говорил: "Задаваться не надо, как сядем в него, так и сойдём".
А первый кричал: "Нам открыта дорога, на много, на много лет!".
Второй отвечал: "Не так уж и много - всё дело в цене на билет".
А первый кричал: "Куда хотим, туда едем, и можем если надо cвернуть".
Второй отвечал, что поезд проедет лишь там, где проложен путь.
И оба сошли где-то под Таганрогом, среди бескрайних полей.
И каждый пошёл своею дорогой, а поезд пошёл своей.
Wagon disputes are the last thing when there is nothing more to drink.
But the train goes, the bottle was empty, and pulls to talk.
And two fell not at fear, but on the conscience - the wheels were driving a dream.
One said: "Our life is a train." Other said: "Perron".
One claimed: "On the way our pure", the other objected: "not to fat."
One spoke, they say, "we are machines", the second spoke - passengers.
One said: "We are freedom - award, we train where necessary."
The second said: "It is not necessary to ask how to sit in it, and we will take away."
And the first shouted: "The road is open to us, for many years!".
The second one answered: "Not so much is the whole thing in price for a ticket."
And the first shouted: "Where we want, we go there, and we can if you need to turn."
The second one answered that the train will pass only where the path is laid.
And both came out somewhere under Taganrog, among endless fields.
And everyone went his dear, and the train went his.
