1. А на солдатской киче высокие заборы,
И чалятся солдаты на нарах, словно воры.
А кто за самоходы, а кто за дедовщину,
Закрыть особо борзых всегда найдут причину.
А мы со старшиною на кулаках рамсились.
Он прав, а мне на кичу – вот так и разрулились.
А у меня с девчонкой стрела после отбоя,
Когда теперь, красивая, увидимся с тобою?
ПРИПЕВ:
Сержант Абдурахманов, ефрейтор Коноплёв,
И прочих хулиганов пятнадцать пацанов.
«Зачем так вышло, Мафик-джан?»
Спалились – едем на кичман.
2. Разлили в одиночке по щиколотку воду,
Греби себе, солдатик, рыбехой на свободу.
Ни шконаря, ни окон – спасибо вертухаю,
От вольного танцую и стоя отдыхаю.
А на прогулке шило – да чтобы она сдохла
Братву гоняет рысью обсаженная ВОХРа,
А где-то на гражданке уралочка-девчонка,
Блондинка-мандаринка, короткая юбчонка.
1. And on the soldier’s quiche high fences,
And the soldiers mourn on the bunk, like thieves.
And who is for self-propelled guns, and who is for hazing,
Close especially greyhounds will always find a reason.
And the foreman and I fought on our fists.
He is right, but to me on kitsch - that's how they settled.
And I have a girl arrow after the lights out,
When, now, beautiful, see you?
CHORUS:
Sergeant Abdurakhmanov, Corporal Konoplev,
And the other bullies are fifteen boys.
“Why did it happen, Mafik-jan?”
Sleeping - go to kitchman.
2. Poured alone ankle-deep water,
Row yourself, soldier, a fisherman to freedom.
No shonkar, no windows - thanks to the rotor,
I dance from the free and rest.
And for a walk, she sewed - so that she would die
Brothers are driven by a trot
And somewhere in the civilian city, a girl-ural,
Mandarin blonde, short skirt.
