И зачем только дозволяют пассажирам на третьих полках в Москву ездить? Ведь это же полки багажные. На багажных полках и пущай багажи ездят, а не публика.
А говорят — культура и просвещение! Иль, скажем, тепловоз теперь к поездам прикрепляют и ездят после. А между прочим — такая дикая серость в вагонах допущается.
Ведь это же башку отломить можно. Упасть если. Вниз упадешь, не вверх.
А, может, мне в Москву и не надо было ехать. Может, это Васька Бочков, сукин сын, втравил меня в поездку.
— На,— говорит,— дармовую провизионку. Поезжай в Москву, если тебе охота.
— Братишечка,— говорю,— да на что мне в Москву-то ехать? Мне,— говорю,— просто неохота ехать в Москву. У меня,— говорю,— в Москве ни кола ни двора. Мне,— говорю,— братишечка, даже остановиться негде в Москве этой.
And why only allows passengers on the third shelf to Moscow to go? After all, it's luggage racks. On the luggage racks, and let him go luggages, rather than the public.
And they say - culture and education! Or, say, the locomotive is now attached to the trains, and go after. And by the way - such a wild dullness in cars dopuschaetsya.
After all, it's possible to head off to break off. Fall if. Down fall down, not up.
Or maybe me in Moscow and did not have to go. Maybe it Vaska Bochkov, son of a bitch, incite me to ride.
- On, - he says - gratis provizionku. Go to Moscow, if you're hunting.
- Bratishechka - say - so what do I need to Moscow to go by? I - I say - simply a reluctance to go to Moscow. I - I say - in Moscow neither house nor home. I - I say - bratishechka even nowhere to stay in Moscow this.
