Если рассудок и жизнь дороги вам,
держитесь подальше от торфяных болот в темное время суток,
когда силы зла царствуют безраздельно.
А. Конан Дойл
Есть еще на свете силы ада, тайные и темные места. Вечером ходить туда не надо, нас предупреждают неспроста. Всем распахнут город наш овальный, но молите, чтоб судьба спасла вас от Маяковской-Триумфальной в вечер тридцать первого числа.
Мне, признаться, даже интересно — что за точка, Господи прости? Это зауряднейшее место, если в прочий день туда прийти. Слева Маяковский, справа «Суши» — никакого явственного зла; но спасайте, братцы, ваши души в вечер тридцать первого числа. Вас там могут разом изувечить, разорвав на пару половин; там кружится всяческая нечисть — то ли шабаш, то ли Хэллоуин! Там для них построили заказник, чтоб бесилась дьявольская рать. То затеют бал, то детский праздник, то нашистов свозят поорать… Местные поляне и древляне думают в испуге: мать честна! Почему у нечисти гулянье только тридцать первого числа? Что они там празднуют, по ходу, скопом, с января до декабря, каждый раз, во всякую погоду, на мороз и солнце несмотря? Нет бы им сойтись толпою плотной, хороводом праздничных элит, — где-нибудь на площади Болотной, как фольклор им, кстати, и велит, — и устроить праздник свой повальный: там и Третьяковка под рукой… Но они хотят на Триумфальной, в этот день, и больше ни в какой.
Врут, что жить в России стало пресно. Страшно жить на новом вираже. Даже говорить про это место в обществе не принято уже. Вот Шевчук решил по крайней мере разузнать, какая там байда, и спросил открыто при премьере, почему нельзя ходить туда. Замер зал. Премьер поправил галстук. У него задергалась щека. Он при этом так перепугался, что забыл про имя Шевчука. Все вокруг лишились аппетита. Спрашивает Юра: «Что за жесть, почему нельзя туда пойти-то?» Тот в ответ: «Простите, кто вы есть?» Все смотреть боялись друг на друга, даже воздух в зале стал зловещ, — потому что дальше от испуга он понес неслыханную вещь, но уже не мог остановиться, выглядя при этом все лютей: «Может быть, там детская больница? Для чего смущать больных детей? Или, может, дачник едет с дачи, хмурый, в прорезиненном плаще?» (Это он от стресса, не иначе. Дачников там нету вообще.) После он — от злобы, от испуга ль, хоть крепка нервишками ЧеКа, — начал про коксующийся уголь, чем расстроил даже Шевчука. Что же там за ужас аморальный, что за апокалипсис финальный, если лидер наш национальный, нации отборный матерьял, при упоминанье Триумфальной самообладанье потерял?
Если ж вы решитесь в это время выдвинуться к точке роковой — что там с вами сделают со всеми? Например, приложат головой, или руку в двух местах сломают, чтоб прогулочный не мучил зуд, или просто за ухо поймают и в участок на ночь увезут, и продержат типа до рассвета — не за то, что совесть нечиста, а как раз за самое за это. Не ходите в темные места. Я б сказал, от храбрости икая и слезой невольной морося, что и вся страна у нас такая…
Но не вся, товарищи, не вся.
Дмитрий Быков
If the mind and the life of the road you
stay away from the peat bogs in the dark,
when the forces of evil reign supreme.
A. Conan Doyle
There is the world of hell forces, secret and dark places. In the evening, go there it is not necessary, we warn purpose. All our city will open oval, but pray, that fate has saved you from Mayakovskaya-Arc on the evening of the thirty-first.
I must admit, even interesting - what a point, Lord forgive me? This Run-place if other day to come. Mayakovsky left, right "Sushi" - clearly no evil; but save, my friends, your souls in the thirty-first of the evening. There you can maim again, breaking a couple of halves; there turned every kind of evil - whether the Sabbath, or Halloween! There they built a sanctuary for, that raged diabolical army. That zateyut ball, the children's festival, the Nashi dumped poorat ... Local drevlyans clearing and think in fear: Holy Mother! Why do evil festivities only thirty first day of? What are they celebrating, on the move, en masse, from January through December, every time, in any weather, the cold and the sun in spite of? None would they converge crowd dense, round dance festive elites - somewhere on Bolotnaya Square, as folklore them, by the way, and tells him - and a celebration your povalny: there Tretyakov at hand ... But they want to Arc, this day and in any larger.
Lie that live in Russia has become insipid. It is terrible to live in a new turn. Even not accepted to speak about it in public. Here Shevchuk decided to at least find out what there canoe, and said openly at the premiere, why not go there. Measuring room. Prime straightened his tie. He twitched his cheek. He at the same time was so scared that he forgot about the name Shevchuk. Everything lost appetite. Ask Jura: "What kind of tin, why not go there, then?" He answered, "I'm sorry, who are you?" All look afraid at each other, even the air in the room became ominous - because further from the fright he suffered unheard-of thing, but he could not stop looking at this all lyutey: "Maybe there is a children's hospital? Why confuse the sick children? Or maybe cottager going to testify, frowning in rubberized raincoat "(He's from stress, not otherwise Truckers there is not present at all.). After it - anger, fright is my only weapon, though strong nervishkami Cheka - began about coking coal than even upset Shevchuk. What is there for the horror immoral that in the final apocalypse, if the leader of our nation, the nation's choice materyal, at the mention of Arc lost composure?
If you decide to train at this time to advance to a fatal point - there you will do with all? For example, will make head or arm in two places, broken down to walking not tortured itching, or just behind the ear, caught in the area on the night will take away, and will hold the type until dawn - not for the fact that a guilty conscience, but just for the most of the this. Do not go to the dark places. I'd say, from the courage and tear involuntary hiccuping drizzling that the whole country we have so ...
But not all, comrades, is not all.
Dmitry Bykov | |
