Это не Дублин, но тухнет вокруг все,
И тут по полной чудят в ожидании чуда.
С нелепостью карикатур, прогорая в кошмарном бреду под названием "урбан".
Пламенем урной, фортуны, продукты внедряют, недурно в белоснежном аду,
Ты у всех на виду, так что сколько ни мерь, все равно резанут наобум.
И на каждом шагу инородные тела, кошмар моровой в обалдевших пешках,
Их надежды скрежет слышен в гаражах, она задушена героями Уэлша.
Их планы на вечер каждый раз те же: cash и hash, trap and casual,
Намутить MDMA или MTV, и маргарины опять в ожидании трэша.
"In god we trust and we come with drugs" ,- и с девизом этим массы глотают лекарства,
И кайф забивает гвоздь так в чердак, как в финале совком отгружал Ван Бастен.
И мрак по началу не покажется мразью, а так, даже чем-то далеким, прекрасным,
Но прекрасно далёко настолько, что слишком легко ненароком пропасть в нем.
Ни логины, ни пассворд не спас и не встрялся, а разум, как пластик, порезан на части,
Дымом ушел во фрактал, портал в одну сторону, он выведет на смерть.
И чья же вина здесь? Фальшивое счастье с перебором собирает наеб*неные касты,
Создавая им иллюзию шанса, на связь с Поднебесной, любезно слиться в экст*зе.
Но безумные луны попустили и вас всех, на лопатки уложили, треки Benny Benassi.
Гори, этот мир оков, изнутри, их прах разгадают дороги.
И в три-два-раз собираться таким же другим, таким же, ну точно таким же другим.
Бродить по забытым могилам сошедших с орбит в безжалостный мир.
Время острот под бременем стока, пох*ря следы от былых катастроф,
Эй, Питер Пэн, за окошком не Лондон, фортуна пригладит ладошкой локон.
Пальцы стучат по иконкам, в мыслях о ком-то, за стеклом гаражи, но в такой темноте,
Сквозь окон витражи не разобрать даже смазанный контур.
Это не Комптон, но та же шпана, что воспитана криком базарных товарок,
Каждый подъезд в тех угрюмых дворах всегда искренне рад дарам и товарам.
Им не стать бакалаврами, но нелегальный товар и обмен дал навар.
Пати длиной во всю сумашседшую молодость, эта реальность коварна.
И если есть рай, то, наверное, в нем скучно и пусто,
Злобная паства в разбузданных тусах в упорно возводит бл*ство в искусство.
Дороги уходят в тоннели ноздрей, льется блейзер на блузку.
Ты корчила губы как утка так на приключений на гузку.
Прочь смысловую нагрузку из текста, для них она невывозима,
Видишь, как юность пылает огнями протеста, только цвет пламени синий.
То самое чувство, когда о запястье тушатся сиги,
Одна ледяная пустыня, внутри гибрид Хиросимы и Новосиба.
Юные годы, спасибо за все, но не всех извлекли из-под ваших обломков,
Тексты просеяв как ситом, отсек все лишние части, еб*шим с апломбом.
Проникаем в умы молниеносным броском анаконды,
Луперкаль и Sharon, 16/13 урона от комбо.
Берлиозу - трамвай, Карениной - поезд,
Рэперу - Версус, смертнику - пояс.
Этот мир твой, где ищут погибель на тысячах скользких дорожек,
Но то, что мертво - умереть не может.
Берлиозу - трамвай, Карениной - поезд,
Рэперу - Версус, смертнику - пояс.
Этот мир твой, где ищут погибель на тысячах скользких дорожек,
Но то, что мертво - умереть не может. This is not Dublin, but everything goes out around
And then they completely freak out in anticipation of a miracle.
With the absurdity of caricatures, burning out in a nightmarish delirium called "urban".
With the flames of an urn, fortune, products are being introduced, not bad in a snow-white hell,
You are in everyone's sight, so no matter how you measure, they will still be cut at random.
And at every step, foreign bodies, a pestilent nightmare in stunned pawns,
Their hopes rattle is heard in the garages, she is strangled by the heroes of Welch.
Their plans for the evening are the same every time: cash and hash, trap and casual,
Stir up MDMA or MTV, and margarines are waiting for trash again.
"In god we trust and we come with drugs" - and with this motto the masses swallow drugs,
And the buzz drives a nail into the attic as Van Basten used to shovel it in the final.
And the darkness at first does not seem like filth, but so, even something distant, beautiful,
But it is so beautifully distant that it is too easy to inadvertently disappear into it.
Neither logins nor a password saved or got in, and the mind, like plastic, is cut into pieces,
Smoke went into a fractal, a portal in one direction, it will lead to death.
And whose fault is it here? Fake happiness with brute force gathers fucking castes,
Creating the illusion of a chance for them to connect with the Celestial Empire, kindly merge into ecstasy.
But the crazy moons let you all in, they laid on your shoulder blades, the tracks of Benny Benassi.
Burn, this world of fetters, from within, their ashes will be unraveled by roads.
And three or two times to meet the same other, the same, well, exactly the same different.
Wander the forgotten graves of those descended from orbits into a ruthless world.
A time of witticisms under the burden of the runoff, shit the traces of past disasters,
Hey, Peter Pan, it's not London outside the window, fortune will smooth a curl with a palm.
Fingers tapping on icons, in thoughts of someone, behind glass garages, but in such darkness,
Even a smeared outline cannot be disassembled through the stained-glass windows.
This is not Compton, but the same punks who were raised by the cry of the bazaar traders,
Each entrance in those gloomy courtyards is always sincerely glad of gifts and goods.
They will not become bachelors, but illegal goods and exchange gave a profit.
Party long in all crazy youth, this reality is insidious.
And if there is paradise, then, probably, it is boring and empty,
The spiteful flock in the unbridled tusy stubbornly builds blasphemy into art.
Roads go into tunnels of nostrils, blazer pours down on a blouse.
You twisted your lips like a duck for a tail adventure.
Get rid of the semantic load from the text, for them it is unbearable,
You see how youth burns with fires of protest, only the color of the flame is blue.
The same feeling when whitefish stew on the wrist,
One icy desert, inside a hybrid of Hiroshima and Novosib.
Young years, thanks for everything, but not everyone was taken out from under your wreckage,
Sifting the texts like a sieve, cutting off all the extra parts, fuck with aplomb.
We penetrate the minds with a lightning throw of an anaconda
Lupercal and Sharon, 16/13 combo damage.
Berlioz - a tram, Karenina - a train,
Rapper - Versus, suicide bomber - belt.
This world is yours, where death is sought on a thousand slippery slopes,
But what is dead cannot die.
Berlioz - a tram, Karenina - a train,
Rapper - Versus, suicide bomber - belt.
This world is yours, where death is sought on a thousand slippery slopes,
But what is dead cannot die. | |
