В отравленом вине, закупорен янтарь.
Как капля жара спит в золе камина.
За дверью в тишине,
господствовал январь.
И кутал старый год своей периной.
Твой подоконик чист, как миг творения.
Строкой нетронут лист,
а дым стремится в высь.
Девятый день, и в нём твоё рождение.
Из праздничных венков ещё не вынут остролист.
В заснеженом дворе, две линии следов.
А в линиях судьбы так много петель.
Две ночи в январе,
ты не был к ним готов.
В заснеженой душе гуляет ветер.
Тебе неведом щит от предсказания.
Твой небосвод разбит,
А снег летит, летит.
И с острых плеч скользит её касание.
Две ночи в январе, когда душа болит.
Здесь тикают часы, мигают мониторы.
Несёт адреналин под площадью метро.
Баланс враждебных сил, скреплённый договор.
На иние окна чернильное перо.
Моя любовь к тебе - застывший маятник.
Не покачнуть весы, не изменить оси.
Я отмолю тебя у самых чёрных сил.
В доль линии огней несётся в ночь такси.
In poisoned wine, amber is clogged.
Like a drop of heat sleeping in the ashes of a fireplace.
Outside the door in silence
January prevailed.
And he wrapped the old year with his feather bed.
Your windowsill is clean, like a moment of creation.
A row is untouched by a sheet
and the smoke rises to a height.
Ninth day, and in it is your birth.
Holly has not yet been taken out of the festive wreaths.
In a snowy courtyard, two lines of tracks.
And there are so many loops in the lines of fate.
Two nights in January
you were not ready for them.
In a snowy soul, the wind walks.
You do not know the shield from the prediction.
Your firmament is broken
And the snow flies, flies.
And from sharp shoulders slips her touch.
Two nights in January, when the soul hurts.
Here the clock is ticking, the monitors are blinking.
Carries adrenaline under the metro area.
The balance of hostile forces, a sealed contract.
On the other side of the ink pen.
My love for you is a frozen pendulum.
Do not rock the scale, do not change the axis.
I will kill you from the darkest forces.
A taxi line runs along the line of lights on the night.
