ПЕЧКА
Когда они пришли покончить с ней,
вооружённые железными вещами,
никто не заступился. Только я,
вооружённый жадным любопытством,
пришёл глядеть. Я видел первый страшный
и в сущности решающий удар
кувалды. Хруст. Тяжёлое дыханье.
Взметнулась пыль, как седенькая кичка
над надвое расколотой башкой,
и с прозеленью медные глаза
взглянули на меня со дна, с поддона,
из бездны, что всегда под нашим дном.
3 копейки. Орёл
Орёл глядит на Запад и Восток.
Орлиный зрак пустынен и жесток.
Там поднимается проклятьем заклеймённый.
Там занимается закат лимонный.
Посередине Александр Блок.
Орёл глядит вовсю. Знать, только медь
умеет так медлительно глядеть.
Орёл глядит, как не умеем мы,
хотя есть и у нас четыре глаза,
на наступленье временного класса,
на наступленье тьмы.
3 копейки. Решка
Два завитка кудрявой цифры 3
нетривиальны, что ни говори,
и буква ять, след от копья в копейке,
стоит с крестом, в монашеской скуфейке,
с кузминскою улыбочкой внутри.
Стоит или сидит? Знать, только ять
умеет так сидеть или стоять.
Ять полустёрт, как будто знает он,
что со своей природою двойною
он устарел, что новою войною
он будет отменён.
Печник, печник! ты в основанье печки
монетки кинул просто так, на счастье,
не думал ты, что на свои алтыны
сумеешь столько вечности купить.
Их тихий звон внушает ликованье,
подобно неразменному рублю
они всегда звенят в моём кармане.
Я многое на них ещё куплю.