Соня, послушай: я, кажется, понял, я одолел усталость
Но я не знаю, как на твоем языке потратить то, что осталось
Напиться ли крови и взять своего или сплясать на пепелище?
Ведь измельчала душа
Век доживать сиротливо и нище
Этот голос никогда не отпустит меня
Вот придушить бы гордыню и спесь и броситься в воду, цепями звеня
Если б найти в себе силы разжать эти губы, раскрыть этот рот
Если б заплакать, согнувшись в коленях, дрогнуло б сердце и треснул бы лед
Я б оставил твой город, погребенный в снегах
И потупившись, попросил бы прощенья за щенячью любовь и мальчишеский страх
Дай сказать тебе правду, дай наполнить восторгом взволнованный взгляд
Ты ведь знаешь
Мы с тобой часть той бешеной силы со смиреньем ягненка, что вечно дремлет, порой лет по сорок подряд
Под разорванным небом распаханы земли
Где бы скрыться от гнета стыда
Нам и радость не в радость, и беда не беда
Так неси меня, память, над выжженным полем, наполняя пространство ликующим клекотом птиц
Я ведь вижу, ты тоже мечтала, пряча тихую радость под тенью ресниц
Слушай же
Я хотел растоптать наше имя
Но странное дело: воля в неволе, голова с плеч, голова с плеч
Милая, кажется, я полюбил это племя
Мне кажется, я полюбил