Гарун бежал быстрее лани,
Быстрей, чем заяц от орла;
Бежал он в страхе с поля брани,
Где кровь черкесская текла;
Отец и два родные брата
За честь и вольность там легли,
И под пятой у супостата
Лежат их головы в пыли.
Их кровь течет и просит мщенья,
Гарун забыл свой долг и стыд;
Он растерял в пылу сраженья
Винтовку, шашку — и бежит! —
И скрылся день; клубясь, туманы
Одели темные поляны
Широкой белой пеленой;
Пахнуло холодом с востока,
И над пустынею пророка
Встал тихо месяц золотой…
Усталый, жаждою томимый,
С лица стирая кровь и пот,
Гарун меж скал аул родимый
При лунном свете узнает;
Подкрался он, никем не зримый…
Кругом молчанье и покой,
С кровавой битвы невредимый
Лишь он один пришел домой.
И к сакле он спешит знакомой,
Там блещет свет, хозяин дома;
Скрепясь душой как только мог,
Гарун ступил через порог;
Селима звал он прежде другом,
Селим пришельца не узнал;
На ложе, мучимый недугом, —
Один, — он молча умирал…
«Велик аллах! от злой отравы
Он светлым ангелам своим
Велел беречь тебя для славы!»
— «Что нового?» — спросил Селим,
Подняв слабеющие вежды,
И взор блеснул огнем надежды!..
И он привстал, и кровь бойца
Вновь разыгралась в час конца.
«Два дня мы билися в теснине;
Отец мой пал, и братья с ним;
И скрылся я один в пустыне,
Как зверь преследуем, гоним,
С окровавленными ногами
От острых камней и кустов,
Я шел безвестными тропами
По следу вепрей и волков.
Черкесы гибнут — враг повсюду.
Прими меня, мой старый друг;
И вот пророк! твоих услуг
Я до могилы не забуду!..»
И умирающий в ответ:
«Ступай — достоин ты презренья.
Ни крова, ни благословенья
Здесь у меня для труса нет!..»
Стыда и тайной муки полный,
Без гнева вытерпев упрек,
Ступил опять Гарун безмолвный
За неприветливый порог.
И, саклю новую минуя,
На миг остановился он,
И прежних дней летучий сон
Вдруг обдал жаром поцелуя
Его холодное чело.
И стало сладко и светло
Его душе; во мраке ночи,
Казалось, пламенные очи
Блеснули ласково пред ним,
И он подумал: я любим,
Она лишь мной живет и дышит…
И хочет он взойти — и слышит,
И слышит песню старины…
И стал Гарун бледней луны:
Месяц плывет
Тих и спокоен,
А юноша воин
На битву идет.
Ружье заряжает джигит,
А дева ему говорит:
Мой милый, смелее
Вверяйся ты року,
Молися востоку,
Будь верен пророку,
Будь славе вернее.
Своим изменивший
Изменой кровавой,
Врага не сразивши,
Погибнет без славы,
Дожди его ран не обмоют,
И звери костей не зароют.
Месяц плывет
И тих и спокоен,
А юноша воин
На битву идет.
Главой поникнув, с быстротою
Гарун свой продолжает путь,
И крупная слеза порою
С ресницы падает на грудь…
Но вот от бури наклоненный
Пред ним родной белеет дом;
Надеждой снова ободренный,
Гарун стучится под окном.
Там, верно, теплые молитвы
Восходят к небу за него,
Старуха мать ждет сына с битвы,
Но ждет его не одного!..
«Мать, отвори! я странник бедный,
Я твой Гарун! твой младший сын;
Сквозь пули русские безвредно
Пришел к тебе!»
— «Один?»
— «Один!..»
— «А где отец и братья?»
— «Пали!
Пророк их смерть благословил,
И ангелы их души взяли».
— «Ты отомстил?»
— «Не отомстил…
Но я стрелой пустился в горы,
Оставил меч в чужом краю,
Чтобы твои утешить взоры
И утереть слезу твою…»
— «Молчи, молчи! гяур лукавый,
Ты умереть не мог со славой,
Так удались, живи один.
Твоим стыдом, беглец свободы,
Не омрачу я стары годы,
Ты раб и трус — и мне не сын!..»
Умолкло слово отверженья,
И всё кругом объято сном.
Проклятья, стоны и моленья
Звучали долго под окном;
И наконец удар кинжала
Пресек несчастного позор…
И мать поутру увидала…
И хладно отвернула взор.
И труп, от праведных изгнанный,
Никто к кладбищу не отнес,
И кровь с ег Harun ran faster than a doe,
Faster than a hare from an eagle;
He fled in fear from the battlefield,
Where Circassian blood flowed;
Father and two siblings
For honor and liberty they lay there,
And under the foe's heel
Their heads lie in the dust.
Their blood flows and asks for vengeance,
Haroun forgot his duty and shame;
He lost in the heat of battle
Rifle, checker - and runs! -
And the day disappeared; swirling mists
Clothed the dark glades
Wide white shroud;
It smelled cold from the east
And over the wilderness of the prophet
The golden month rose quietly ...
Tired, thirsty,
Wiping blood and sweat from my face
Garun between the rocks aul dear
In the moonlight he finds out;
He crept up, not visible to anyone ...
There is silence and peace all around,
From a bloody battle unscathed
He alone came home.
And he hurries to the sakla familiar,
The light shines there, master of the house;
Holding my soul as best I could,
Haroun stepped over the threshold;
Before he called Selim a friend,
Selim did not recognize the newcomer;
On the bed, tormented by ailment, -
One - he was dying in silence ...
“Allah is great! from the evil poison
He to his bright angels
He ordered to take care of you for glory! "
- "What's new?" - asked Selim,
Raising the weakening veins,
And the gaze flashed with the fire of hope! ..
And he got up, and the blood of a fighter
Played again at the end hour.
“For two days we fought in the gorge;
My father has fallen, and my brothers are with him;
And I disappeared alone in the desert,
We chase like an animal, we chase
With bloody feet
From sharp stones and bushes,
I walked on unknown paths
On the trail of boars and wolves.
The Circassians are dying - the enemy is everywhere.
Take me, my old friend;
And here is the prophet! your services
I will not forget to the grave! .. "
And dying in response:
“Go - you are worthy of contempt.
No shelter, no blessing
I have no coward here! .. "
Full of shame and secret torment,
Having endured the reproach without anger,
Harun stepped again the silent
Over an inhospitable threshold.
And, passing a new saklyu,
For a moment he stopped,
And of the old days a flying dream
Suddenly he gave me a kiss
His brow is cold.
And it became sweet and light
His soul; in the darkness of the night
It seemed fiery eyes
Flashed affectionately before him,
And he thought: I am loved,
She only lives and breathes me ...
And he wants to ascend - and hears
And he hears the song of antiquity ...
And Harun became paler than the moon:
The month floats
Quiet and calm
And the young man is a warrior
Goes to battle.
The gun is loaded by the horseman,
And the maiden says to him:
My dear, bolder
Trust you in fate
Pray to the east
Be faithful to the prophet
Be more true to glory.
His changed
Bloody betrayal,
The enemy did not slay,
Will die without glory
The rains will not wash his wounds
And the animals will not bury bones.
The month floats
And quiet and calm
And the young man is a warrior
Goes to battle.
Head drooping, with speed
Haroun continues his journey
And sometimes a large tear
Falls from the eyelash to the chest ...
But tilted from the storm
Before him, the home is white;
Emboldened by hope again
Haroun knocks under the window.
There must be warm prayers
Ascend to the sky for him
An old woman's mother is waiting for her son from the battle,
But not one is waiting for him! ..
“Mother, open it! I'm a poor wanderer
I am your Garun! your youngest son;
Through the bullets the Russians are harmless
Came to you! "
- "One?"
- "One!.."
- "Where are the father and brothers?"
- “Fell!
The Prophet blessed their death,
And the angels took their souls ”.
- "Did you take revenge?"
- “I did not take revenge ...
But I launched an arrow into the mountains,
Left the sword in a foreign land
To comfort your eyes
And wipe away your tear ... "
- “Shut up, shut up! evil giaur,
You couldn't die with glory
So good, live alone.
By your shame, fugitive of freedom
I will not darken the old years
You are a slave and a coward - and not my son! .. "
The word of rejection fell silent,
And everything around is engulfed in sleep.
Curses, groans and prayers
They sounded for a long time under the window;
And finally a dagger strike
Stopped the unfortunate shame ...
And mother saw in the morning ...
And coolly turned her gaze away.
And the corpse, banished from the righteous,
Nobody took it to the cemetery,
And the blood with it Смотрите также: | |
