В тиши перевала, где скалы ветрам не помеха,
помеха,
На кручах таких, на какие никто не проник,
никто не проник,
Жило-поживало веселое горное эхо,
горное эхо
Оно отзывалось на крик, человеческий крик.
Когда одиночество комом подкатит под горло,
под горло,
И сдавленный стон еле слышно в обрыв упадет
в обрыв упадет
Крик этот о помощи эхо подхватит, подхватит
проворно
Усилит и бережно в руки своих донесет.
Должно быть не люди, напившись дурмана и
зелья, и зелья,
Чтоб не был услышан никем громкий топот и
храп, топот и храп,
Пришли умертвить, обеззвучить живое, живое
ущелье,
И эхо связали и в рот ему сунули кляп.
Всю ночь продолжалась кровавая, злая потеха,
злая потеха,
И эхо топтали, но звуки никто не слыхал,
никто не слыхал,
К утру расстреляли притихшее горное,
горное эхо,
И брызнули слезы, как камни из раненных скал.
И брызнули слезы, как камни из раненных скал. In the quiet of the pass, where the cliffs winds are not a hindrance,
interference
On the steep slopes of these, what no one entered,
No one entered,
Lived happily ever cheerful mountain echo,
Mountain Echo
It responds to a cry, a human cry.
When loneliness clod rolled under his throat,
under the throat,
And muffled groan hardly audible in open fall
open in fall
Cry for help echo the pick up, pick up
nimbly
Effort and careful in their hands will carry.
There should be no people, drunk and Datura
potions and potions,
To not heard anyone loud clatter and
snoring, snorting and trampling,
They came to kill, obezzvuchit alive, living
Gorge
And the echo tied and shoved it into her mouth gag.
Throughout the night continued bloody, evil fun,
wicked fun,
And the echo trampled, but no one heard the sound,
no one heard
By morning shot subdued mountain,
Echo Mountain,
And tears gushed as the stones from the injured rocks.
And tears gushed as the stones from the injured rocks. Смотрите также: | |
