На изящном венском стуле
У открытого окна,
То ли в Пензе, то ли в Туле
Зрела девушка одна.
Время шло себе в угоду
Сквозь неведомый пробел.
К восемнадцатому году
Красота вошла в предел.
Под Настенино окошко
Привело меня чутье,
Встрепенулась Настя кошкой -
На пол выпало шитье.
Хватит, милая Настена,
Венский стул собою греть.
Вся природа стоном стонет,
Не любить природу - грех.
Настя тихо отвечала:
"Ты, парнишка, разудал,
Но я хочу, чтоб для начала
Ты загадку разгадал.
Моя бабушка когда-то
Завещала мне свой дом,
Обязала дать ей клятву -
Я блюду ее с трудом.
И меня, и дом, и счастье
Ты получишь, угадав.
Неудачника на части
Разорвет мой волкодав.
Голубками, мой хороший,
Будем после ворковать,
А покуда - жребий брошен.
Суть загадки такова:
Верховодит миром дама
С древних пор до наших дней.
Мы смеемся, мы рыдаем,
Но стремимся в когти к ней.
У поэтов с дамой этой
Рифмоваться любит "кровь",
Неразменною монетой
Подкупает нас..."
Загляделся я на Настю,
От волнения сомлел
И загадку, вот ненастье,
Разгадать я не сумел.
Мы с Настеной на веранде
Горевали, обнявшись
И любовь, не бога ради,
Перевоплощалась в жизнь.
Соловьиною свирелью
Май безумствовал, нахал.
Високосною сиренью
Палисад благоухал,
На себя глядел крыжовник
В чан с водою дождевой,
Зеленел, завороженный
Этой музыкой живой.
С волкодавом я поладил -
Он от ревности уснул -
Я его любя погладил,
Он меня любя куснул.
Четверть века промелькнуло,
Много минуло потерь,
Только в Пензу, только в Тулу
Меня тянет и теперь.
