Очередь на площади закланья.
Пионерский галстук-поводок.
К мумии народного сознанья
Невозвратный двигался поток.
Всяк входящий делался покорным,
Дальше жил, как будто бы со сна.
Словно оглушённая снотворным
Шла к сионской пропасти страна.
Падала на огненное жерло.
То – вперёд, то на разгоне – вспять.
Воля к жизни становилась жертвой,
Обречённой тупо вымирать.
И царил над нею прах семита -
С рыжею бородкой смрадный сон,
В камень усечённой пирамиды
Замурован, словно фараон…
И менялись лозунги, как луны.
В перепутья путались пути.
Но была незыблема трибуна,
На трибуне - чёрные вожди.
Власти мавзолейная верхушка,
Охраняя сгнившего жреца,
Оставляла не зарытой тушку
Правящего Русью мертвеца.
Под стеной кремлёвской холодея,
Шевелился мраморный паук.
И всемирной злобой иудеев
Наполнялся каменный сундук…
Но когда ударит дух мятежный
В груду проспиртованных мощей,
Где-то там, в женевском зарубежье,
Сдохнет галахический Кащей.
Леонид Корнилов
Queue in the area of the spell.
Pioneer tie-leash.
To the mummy of popular consciousness
Irrevocable moving stream.
Everyone entering was made submissive,
He lived on, as if from a dream.
As if stunned by sleeping pills
The country went to the Zion abyss.
Fell on the fire vent.
First - forward, then on acceleration - back.
The will to live became a victim
Doomed stupidly to die out.
And the dust of Semite reigned over her -
With a red beard, a stinking dream,
To the stone of the truncated pyramid
Walled up like a pharaoh ...
And the slogans changed like the moon.
The paths were confused at the crossroads.
But there was an unshakable tribune,
On the podium - black leaders.
Power mausoleum elite,
Guarding the rotten priest
Leave the carcass not buried
Ruling Russia dead man.
Under the wall of the Kremlin cooling,
A marble spider moved.
And the worldwide anger of the Jews
A stone chest was filled ...
But when the rebellious spirit hits
In a pile of alcoholized relics
Somewhere in Geneva abroad
The halachic Kashchei will die.
Leonid Kornilov
