но невозможно быть, вот так, вверху, невыносимо долго, там, где рвётся, где принято пронзительно молчать, когда внизу, в окно скребётся ветка какого-нибудь дерева, хоть той же сливы, растущей под окном, и бесится потом, когда наступит осень в беседке, в чашке из-под кофе, или в стакане с недопитым чаем. И дело даже ведь не в том, что кто-то там, вначале умер, а в том, что кто-то будет жить, бесцеремонно рвать и складывать созревшее в ведро, переживая по другому поводу всё то, что означают сад и осень. и кто, чего или с кого там спросит за этот грохот вёдер и за этот шум, ему все это совершенно ни к чему - он будет проговаривать слова, вдобавок к тишине, как будто бы вас два, точнее – двое – один по ту, другой по эту сторону окна, как белых два пятна в стекле. а ты, который там, вверху, где невозможно быть – ты всё же будешь стоять, пронзительно звенеть молчаньем про сад, про то, что сливы синие висят в саду, где кто-то умер, там, вначале. и если есть на свете тишина, то все стихи останутся прологом, стихи, которые рифмуются с дорогой и с богом одинаково легко, когда внизу, в окно, в то самое окно скребётся ветка, и наступит осень. и если нас о чём-то, правда, спросят, то всё, о чём не стыдно будет рассказать, так это только то, когда пришлось молчать, молчать, молчать. but it’s impossible to be like this, above unbearably long, where it breaks, where it is customary to be piercingly silent, when below, the window scratches branch some tree even the same plum growing under the window, and freaks out later, when autumn comes in the gazebo in a coffee cup or in a glass of unfinished tea. And it's not even that that someone is there first died but that someone will live, unceremoniously tearing and folding the ripened into a bucket, worrying about something else what does the garden mean and fall. and who, what or who will ask for this crashing bucket and for this noise all this is completely useless to him - he will pronounce words, in addition to silence, as if you are two, or rather two one on the other, on this side of the window, like white two spots in the glass. and you who are up there where it is impossible to be - you will still be to stand, shrill ring about the garden, about the fact that blue plums hang in the garden, where someone died, there, in the beginning. and if there is silence in the world, then all the verses will remain prologue poems that rhyme with darling and with god equally easy when below, out the window, a branch is scraped into that window, and autumn will come. and if we are asked about something, however, that's all what is not ashamed to talk about so this is just when I had to be silent keep silent be silent. | |