Я вам пишу, моя любимая певица,
Короче, Ира, дальше буду я на ты.
Мне на концерт к тебе сегодня не пробиться,
Тебе отдаст Лариса почту и цветы.
Таких, как я, Ирунчик, пол-России,
И все хотят с тобой по-бабьи поболтать.
И вот сегодня мы Ларису попросили
От всех, от нас тебе спасибо передать.
Тебе, конечно, хорошо – ты вон, на сцене,
Да и по телеку мелькаешь без конца,
А нас судьба послала всех к едрене фене,
Забыв, что есть у нас и души, и сердца.
Вот, ты поешь, что, дескать, все мы бабы-стервы,
Нет, Ир, не стервами родились мы на свет.
Но эти гады так всю жизнь нам трепят нервы,
Что заслужили только подлости в ответ.
А ты счастливая – ведь стала ты певицей,
Я б тоже пела, но от жизни все молчу.
Я б не смогла, как ты, сыграть императрицу,
А также бабушку по имени Хочу.
Но, знаешь, Ирка, чем-то мы с тобой похожи –
Ведь у меня был тоже младший лейтенант.
Я б про него, наверно, спела песню тоже,
Но где ж мне взять твое искусство и талант?
Под фотографией, что девять на двенадцать,
Стоит ночами мой проплаканный диван,
И за угонщицей его мне не угнаться,
Ты поняла про неоконченный роман?
Меня, Аллегрова, ты голосом задела,
И слову каждому я верю твоему.
Эх, Ирка, мне б твою походку, грудь и тело,
Тогда б дала я жизни гаду моему!
Ты представляешь – как-то раз сижу я в ванне,
А он вдруг как на всю квартиру заорет:
- Эй, вылезай, быстрей смотри – вон на экране
Твоя любимая Виагрова поет.
Откуда слово это знает, гад ползучий?
Бегу вся в мыле я, полтела не домыв,
А на экране ты рукой разводишь тучи,
Зеленоглазого бандита полюбив.
Потом гостила в чьей-то жизни ты транзитом,
И налетели в твою душу сквозняки.
А я шесть лет уже страдаю с паразитом,
То ничего, а то хоть из дому беги.
Что человек кузнец, я слышала так часто,
И сам себе он все, что хочет, накует.
Я начала ковать немедленное счастье,
Стучало сердце гулким молотом мое.
Я в парикмахерский салон пошла с картинкой,
Ты в полный рост там, а коленки на виду.
- пока не стану, как Аллегрова, блондинкой, -
Сказала мастеру я строго, - не уйду!
Подшила юбку, чтоб коленки стало видно,
Купила клипсы голубые, под глаза,
И так за жизнь свою мне сделалось обидно,
Что покатилась, тушь размазавши, слеза.
У нас все бабы на работе прибалдели
При виде этой невозможной красоты.
Одна сказала – мы концерт вчера глядели,
Так вот Аллегрова – прям вылитая ты!
Так кто сказал, что в нашей жизни счастья нету?
Тому б сказала я, куда ему идти.
Вот я вчера твою послушала кассету,
И потекло тепло по сердцу и в груди.
Ты знаешь, Ира, в жизни все не так уж страшно –
Чего бы не было – ведь ты же есть у нас.
Так про любовь поешь, красавица ты наша,
Что все плохое забывает женский класс.
Теперь сама к тебе я с просьбой обращаюсь –
Пой песни, Ирочка, с хорошею судьбой.
И чтобы в них всегда все хорошо кончалось,
Ведь в чем-то все же мы похожие с тобой.
На этом, Ира, я письмо писать кончаю.
Концерт увижу твой, проплачу до утра.
Ведь я, Аллегрова, души в тебе не чаю,
Тебе желаю сердцем всякого добра. I write to you, my favorite singer,
In short, the IRA, then I'll be on you.
I concert to you today is not to break,
You give Larissa mail and flowers.
Such as I Irunchik, half-Russian,
And they all want you to talk like a woman.
So today we asked Larissa
From all of us thank you transfer.
You, of course, well - you're out on the stage,
And on TV flickers without end,
But fate sent us all to edrene hair dryer,
Forgetting that we have and the soul and the heart.
Here, you sing that, say, we are all women-bitch,
No, Il, not a bitch, we were born into the world.
But these bastards so all my life we Trepoff nerves
That only earned infamy in response.
Are you happy - because you became a singer,
I'd also sing, but from life silent.
I had not been able, as you play the Empress,
And the grandmother called I want.
But, you know, Ira, something we'll look like -
After all, I, too, was a junior lieutenant.
I used about him, probably sang the song too,
But where am I to take your skill and talent?
Under the photo that nine to twelve,
Should my nights crying sofa,
And for me it ugonschitsey not keep up,
You knew about the unfinished novel?
Me, Allegrova you voice touched,
And I believe every word of yours.
Oh, Ira, I used your walk, breast and body,
Then I used gave my life bastard!
Can you imagine - once I was sitting in the bathtub,
He suddenly the whole apartment zaoret:
- Hey, get out, a quick look - out on the screen
Your favorite Viagrova sings.
From this word knows reptile creeping?
Run all in a lather I poltela not domyv,
On the screen you hand you plant clouds
Green-eyed bandit loving.
Then he staying in someone's life you are in transit,
And came down in your soul drafts.
I have six years of suffering with the parasite,
That's nothing, and then at least run out of the house.
That man is a blacksmith, I heard so often,
And he himself whatever he wants, nakuet.
I began to forge an immediate happiness,
Heart pounding echoing my hammer.
I went to a hair salon with a picture,
You are in full growth there and knees to see.
- While not going as Allegrova, blonde -
Master said I severely, - will not go!
Hem skirt to her knees became clear
I bought clip blue under the eyes,
And so for the life of me I make my shame,
What is rolled, ink smudge, a tear.
We have all the women at work pribaldela
At the sight of this impossible beauty.
One said - we live yesterday, looking,
So Allegrova - just poured you!
So who said that in our life there is no happiness?
Tom, I'd say, where to go.
So I listened to your tape yesterday,
And there came the heat of the heart and chest.
You know, Ira, everything in life is not so bad -
That would not be - because you're with us.
So sing about love, you are our beauty,
With all the bad forgotten female class.
Now myself to you, please contact me with -
Sing songs, Ira, with good fortune.
And that they always ended up doing well,
After all, something we still like you.
On this, Ira, I finish writing a letter.
The concert will see thy disbursed until the morning.
After all, I Allegrova, the soul in you is not tea,
Wish you all good-hearted. Смотрите также: | |
