Не сразу всё устроилось, Москва не сразу строилась,
Она горела столько раз, росла на золе.
Тянулось к небу дерево и только небу верило,
А кроме неба верило натруженной земле.
Александра, Александра, что там вьётся перед нами,
Это ясень семенами крутит вальс над мостовой.
Ясень с видом деревенским приобщился к вальсам венским,
Он пробьётся, Александра, он надышится Москвой.
Москву рябины красили, дубы стояли князями,
Но не они, а ясени без спросу наросли.
Москва не зря надеется, что вся в листву оденется,
Москва найдёт для деревца, хоть краешек земли.
Александра, Александра, что там вьётся перед нами,
Это ясень семенами крутит вальс над мостовой.
Ясень с видом деревенским приобщился к вальсам венским,
Он пробьётся, Александра, он надышится Москвой.
Не сразу всё устроилось, Москва не сразу строилась,
Словам Москва не верила, а верила любви.
Снегами запорошена, листвою заворожена,
Найдет тепло прохожему, а деревцу земли.
Александра, Александра, этот город наш с тобою,
Стали мы его судьбою, ты вглядись в его лицо.
Что бы ни было вначале, утолит он все печали,
Вот и стало обручальным нам Садовое кольцо.
Москва тревог не прятала, Москва видала всякое,
Но беды все и горести склонялись перед ней.
Любовь Москвы не быстрая, но верная и чистая,
Поскольку материнская любовь других сильней.
Александра, Александра, этот город наш с тобою,
Стали мы его судьбою, ты вглядись в его лицо.
Что бы ни было вначале, утолит он все печали,
Вот и стало обручальным нам Садовое кольцо.
Not everything was settled right away, Moscow was not built right away,
She burned so many times, grew on ash.
A tree stretched towards the sky and believed only in the sky,
And besides the sky, they believed in the weary earth.
Alexandra, Alexandra, what winds in front of us there,
This ash-seeded waltz over the pavement.
Ash with a rustic look joined the Viennese waltzes,
He will break through, Alexandra, he will breathe in Moscow.
Moscow mountain ash was painted, oaks were princes,
But not they, but ash trees grew without demand.
Moscow hopes not in vain that everyone will dress in foliage,
Moscow will find for a tree, at least an edge of the earth.
Alexandra, Alexandra, what winds in front of us there,
This ash-seeded waltz over the pavement.
Ash with a rustic look joined the Viennese waltzes,
He will break through, Alexandra, he will breathe in Moscow.
Everything did not work out right away, Moscow was not built right away,
Moscow did not believe in words, but believed in love.
Powdered with snow, bewitched by foliage,
He will find warmth to a passer-by, and a tree of earth.
Alexandra, Alexandra, this city is ours with you,
We became his destiny, you look into his face.
Whatever happens in the beginning, he will satisfy all sorrows,
So the Garden Ring became our wedding ring.
Moscow did not hide alarms, Moscow saw everything,
But all the troubles and sorrows bowed before her.
Moscow's love is not fast, but true and pure,
Because motherly love is stronger than others.
Alexandra, Alexandra, this city is ours with you,
We became his destiny, you look into his face.
Whatever happens in the beginning, he will satisfy all sorrows,
So the Garden Ring became our wedding ring. | |
