Мне скоро тридцать, мама, давай подумаем, как нам было. Как крепко ты никогда меня не любила, как страшно не скучала и не боялась. Я твоя обреченность, мама, твоя усталость, твоя затяжная бессонница, горечь, жалость. И все эти годы я за тебя держалась, жалась к тебе, слабела, тобой болела. Я не успела, мама. Я не успела стать тебе чем-то, кроме знакомой тени. Мы приходили не с теми, уйдем не с теми.
Мне скоро тридцать, я вижу, что будет с нами.
Мама, мы никогда себя не узнаем.
Я была тебе ложью, была тебе сожаленьем. Мне хотелось приехать, уткнуться в твои колени, лежать под твоей ладонью, не остывая…
Так не бывает, мама. Так не бывает.
I shall soon be thirty, Mom, let's think about how we were. How hard you never loved me, how scary is not missed and was not afraid. I am your doom, Mom, your tired, your prolonged insomnia, bitterness, self-pity. And all these years I have kept for you, huddled up to you, weakened, hurt you. I do not have time, Mom. I did not have time to become you with something other than a familiar shadow. We have come not to those not leave those.
I shall soon be thirty, I can see what will happen to us.
Mom, we have never themselves do not know.
I was lying to you, you had a regret. I wanted to come and bury in your knees, lie under your palm, not cooling down ...
It does not happen, Mom. It does not happen.
