В разреженном пространстве земных рукопожатий,
В размеренном движенье к вершине всех вершин
Уже неинтересны застолья шатий-братий,
Уже не различаешь ни женщин, ни мужчин.
Как далеки оттуда игрушечные люди,
В ворованное счастье поверившие влёт.
Сшибаются народы, но небо их не судит,
Им все прощает небо, прощает и зовет.
То небо, как старатель, не спит, не отдыхает,
Скорбя, что друг от друга устали муравьи,
Песок случайных взглядов старатель намывает:
А вдруг да попадется крупиночка любви.
А ты идешь к вершине, тебе плевать на брата,
Кто там кого унизил, и кто кого убьёт?..
Немую безучастность и слепоту фаната
Тебе прощает небо, прощает и зовёт.