Холода не спадают. Но всё же не в печали голова.
В ней опять возникают старые и новые слова.
Приближается утро. Утро наступает на меня.
Забираю я куртку и отодвигаюсь от огня.
И отодвигаюсь от огня.
Апокалипсис быстр будет и не очень-то суров.
Высекаю я искры, буковки мелодий или слов.
Все мы кем-то хранимы, это значит, что еще в нас есть
некие витамины, некая живительная взвесь.
Некая спасительная смесь.
Холода не спадают, дают (но всё же не в печали голова)
В ней опять возникают, кают (старые и новые слова)
И морозное утро снова наступает на меня,
забираю я куртку и отодвигаюсь от огня.
И отодвигаюсь от огня.
The cold does not subside. But still the head is not in sadness.
Old and new words appear in it again.
Morning is coming. Morning is coming on me.
I take my jacket and move away from the fire.
And I move away from the fire.
The apocalypse will be fast and not very severe.
I carve sparks, letters of melodies or words.
We are all kept by someone, which means that we still have
some vitamins, some life-giving suspension.
A kind of life-saving mixture.
The cold does not subside, it gives (but still the head is not in sorrow)
In it again arise, cabins (old and new words)
And a frosty morning comes over me again
I take my jacket and move away from the fire.
And I move away from the fire.
