Старый, дырявый череп,
В ржавой немецкой каске,
Сказал, что он был солдатом,
И звали его Гансом.
Он поил меня крепким шнапсом,
И играл на губной гармошке,
Штурмовых батальонов марш,
"Ганса Хорст Весселя помнишь?"
А утром я вспомнил,
Что вчера выпил море шнапса,
Пораскинул мозгами и понял:
"Да, это была правда!"
Это вернулась память,
Она стоит и ждёт возле дома,
Она подобна ангелу смерти,
И теперь её слово.
Она - правда, она блядь,
И если надо, она снова начнёт стрелять.