Можно ругаться. Можно пугаться
И изумляться можно вполне,
Как появился и разрезвился
Мальчик-фашист на свободной земле.
Можно завесить уютненько окна,
Уши заткнуть аккуратненько пальцами,
И предоставить орать до икоты
"Мы uber alles! Мы uber alles!"
Играми ласкан, икрою запичкан,
В заднем кармане сотняга на девочку
Мальчик немного-немного пресыщен
Пусть пофашистит, ну что он наделает!
Он удосужился сблизиться с Гитлером
Подпольно нашлёпанным грязною верою
Стонут хатыни, стонут треблинки:
"Что же ты делаешь, что же ты делаешь?"
В грохоте рока время угрохает,
Свастикой пятясь, хвалясь адидасами.
На всех "любовь" примеряет "похоть"
Ногою, как мяч, поддаст первокласника.
Можно соседски вздыхать "Ну и мальчики!",
Можно окрикнуть, и дверь на замок.
Только вот совесть она запачкана,
Если фашиста задирает носок.
Если мальчишка невеждою выращен,
Если фашизмом душа его отравлена,
Ругайся, но поищи в себе силищу
Очистить его от этой дряни.
You can swear. You can be scared
And it can be quite amazed,
As appeared razrezvilsya
Boy-fascist on free land.
You can hang uyutnenko window
Ears plugged neatly with your fingers,
And to give shout hiccups
"We are uber alles! We are uber alles!"
Games Lazcano, ikroyu zapichkan,
In the back pocket sotnyaga on girl
Little boy, a little fed up
Let pofashistit, what he had done!
He found time to get close to Hitler
Dirty faith clandestinely nashlёpannym
Khatyn moan, moan Treblinka:
"What are you doing, what are you doing?"
In the din of rock ugrohat time,
Swastika backed boasting Adidas.
All "love" trying on "lust"
Foot, ball, succumb pervoklasnika.
Can neighbor sigh, "Well, boys!"
You can okriknut, and the door of the castle.
Only here it stained the conscience,
If the fascist bullies sock.
If the boy is grown ignorant,
If fascism poisoned his soul,
Ruga, but look for a silischa
Clear it from this stuff.
