На древней площади базарной
Однажды утром лучезарным
Собрался весь честной народ
И тьма сбежавшихся зевак
Что шумным улием гудела
Вся завороженно глядела
Как закреплял палач-мастак
У всех, при людно, на виду
Неторопливо, точно, ловко
Удавки жесткую веревку
Готовя виселиц гряду.
Посередине занял пост,
Громадной глыбой возвышаясь
И в небо дыбой упираясь
Большой бревенчатый помост.
Закончено. Палач рукой махнул
Сигнал подав кому-то.
И через две, иль три минуты
Шаги чеканящий конвой
Привел и вывел на помост
В цепях, но с видом гонористым,
Паяца, дерзкого артиста.
Накрашен в кровь разбитый нос,
В заплатах рваная рубаха,
В глазах ни горечи ни страха,
Ни сожаления, ни слез.
Смешались трубы в громкий рев,
Судья седой толпе великой
Растормошенной, многоликой
Промямлил смертный приговор.
А виноват паяц был в том,
Что горькой правды не боялся,
Что сытым вслух в лицо смеялся
И подлых чувствовал нутром.
Хоть смерть на краешке петли
Была давным-давно готова
Но дал судья фигляру слово:
"И знай, о жизни не моли!"
Актер сказал:"Весь мой секрет-
Он в правде. Нет её родимей...
Лишь только ею мы едины."
Палач тогда шепнул:"Давай!"
Раздался чей-то громкий вскрик
Удавка жесткою змеею
Вцепилась в горло шутовское
Сполз на висок цветной парик
И хохот царственных господ
Ему стал маршем погребальным
Не знали важные персоны,
Что хорошо смеется тот...
Стада глупцов, лжецов, льстецов
И ныне как огня боятся
Актеров, циркачей, паяцев...
Шутов...
А значит - Мудрецов... In the area of the ancient bazaar
One morning radiant
I collect all the honest people
And the darkness to escape onlookers
What a noisy buzzing uliem
All gazed spellbound
How I fixed the executioner-whale
In all, at crowded in sight
Slowly, precisely, skillfully
Noose tight rope
Cooking gallows ridge.
In the middle was appointed,
Huge boulders rising
And in the sky the rack resting
Large log platform.
Finished. Executor waved his hand
Signal is applied to somebody.
And two, Or three minutes
Steps embossing convoy
Led and led to the platform
In chains, but with a view gonoristyh,
Clowns, daring artist.
Dyed in the blood of a broken nose,
The patches torn shirt,
In the eyes of any bitterness or fear,
No regrets, no tears.
Mixed pipe in a loud roar,
Judge gray crowd great
Rastormoshennoy, diverse
I mumbled a death sentence.
And blame the clown was,
What is the bitter truth was not afraid,
What fed loud laugh in the face
And vile I felt instinctively.
Though death is on the edge of the loop
It was a long time ago ready
But the judge gave the word buffoon:
"And you know, life is not the moth!"
The actor said: "My whole secrecy
He is in truth. None of her darling ...
As soon as it we are united. "
The executioner then whispered, "Come on!"
There was someone's loud cry
Hard stranglehold zmeeyu
Clutching at his throat clownish
Slide on the temple colored wig
And laughter royal masters
He became a funeral march
I do not know important people,
What he laughs ...
Herds of fools, liars, flatterers
And now, as the fear of fire
The actors, circus performers, clowns ...
Shutov ...
So - the Sages ... Смотрите также: | |
