В год спагетти
1971 год был годом спагетти.
В 1971 году я варил спагетти, чтобы жить, и жил, чтобы варить спагетти. Для меня парок, поднимавшийся из кастрюли, был предметом гордости, а томатный соус, томившийся на медленном огне, — объектом вожделения.
Я приобрел алюминиевую кастрюлю такого размера, что в ней можно было искупать немецкую овчарку, обзавелся специальным хронометром для поваров-профессионалов и кулинаров-любителей, в супермаркете, куда ходят за едой иностранцы, набрал разных специй с мудреными названиями, в книжном магазине отыскал специальную книгу о спагетти, купил дюжину помидоров.
Запахи чеснока, лука, растительного масла и еще бог весть чего распадались на атомы и разлетались по воздуху, а потом, соединившись в полной гармонии, заполняли каждый уголок моей комнатки на шесть татами[28]. Амбре получалось, как в древнеримской канализации.
Это было в год тысяча девятьсот семьдесят первый нашей эры, в год спагетти.
* * *
Вообще-то я готовил и ел спагетти в одиночку. Иногда, правда, случалось и разделять с кем-нибудь это удовольствие, однако одному их поглощать мне нравилось куда больше. Считаю, что спагетти — блюдо, которое человек должен есть в одиночестве. Почему? Не знаю.
К спагетти всегда полагался чай и салат. Я насыпал в чайник три ложки черного чая и готовил салат, состоявший только из латука и огурцов. Аккуратно расставлял все на столе и, искоса поглядывая в газету, не спеша, в гордом одиночестве, съедал спагетти. Этот обряд продолжался с воскресенья по субботу, после чего наступало новое воскресенье, а с ним — новый виток спагеттиедения.
Когда я одиноко сидел за тарелкой спагетти, мне казалось, что сейчас раздастся стук в дверь и кто-то войдет. Чаще всего такое чувство посещало меня в дождливые дни после полудня.
Всякий раз это были разные люди. Когда незнакомец, а когда — человек, мне известный. То девчонка с такими худыми ногами, что смотреть было страшно (в школе я назначил ей свидание, одно-единственное), то я сам, каким был несколько лет назад. Или Уильям Холден вместе с Дженнифер Джонс[29].
Уильям Холден?
Но никто из них не вошел ко мне. Они в нерешительности топтались у моей двери и уходили куда-то, так и не постучав.
А за окном — дождь.
Весна, лето, осень… Я все варил и варил спагетти. Словно брал за что-то реванш. Варил их, как преданная одинокая женщина пачками бросает в печь любовные письма от бывшего ухажера. Слепил в миске из отпечатавшихся во времени теней немецкую овчарку, бросил ее в кипящую воду, посолил. Держа в руках длинные палочки, я ни на шаг не отходил от кастрюли в ожидании, пока кухонный таймер издаст свое печальное «бип».
Спагетти — страшно коварная штука, поэтому я с них глаз не спускал. Они все норовили перевалиться через край кастрюли и затеряться в ночной тьме. Ночь была готова тихо принять их, подобно тому, как тропические джунгли растворяют в вечности разноцветных бабочек.
Спагетти болонезе
Спагетти базилико
Спагетти с говяжьим языком
Спагетти с моллюсками в томатном соусе
Спагетти карбонара
Спагетти с чесноком
И еще спагетти, которые не могли похвастаться такими звучными трагическими названиями, потому что в них пошли остатки всякой всячины, завалявшейся в холодильнике.
Спагетти рождались в облаках пара, как водный поток по речному руслу, скользили по склону времен, названному 1971 годом, и исчезали.
Я оплакиваю их.
Спагетти 1971 года.
* * *
Телефон зазвонил в три двадцать. Я лежал, вытянувшись на татами, и разглядывал потолок. Зимнее солнце растеклось светлой лужицей как раз на том месте, где я расположился. В лучах декабрьского, 1971 года, солнца я, словно дохлая муха, провалялся на полу несколько часов. Поначалу я принял этот звук за что-то другое. За обрывок забытых воспоминаний, робко проскользнувший между слоями воздуха. Но звук повторялся раз за разом, обретая форму подаваемого телефоном сигнала, пока в конце концов не превратился в стопроцентный телефонный звонок. Стопроце In the year of spaghetti
1971 was a year of spaghetti.
In 1971, I cooked spaghetti to live, and lived to cook spaghetti. For me, parkas, rising from the pots was a source of pride, and tomato sauce, simmered tomivshiysya - object of desire.
I bought an aluminum pan of a size that it could bathe a German shepherd, got a special chronometer for cooks professionals and culinary enthusiasts, at the supermarket, where go for a meal foreigners scored various spices with tricky names in the bookstore had found a special book of spaghetti, tomatoes bought a dozen.
The smell of garlic, onions, vegetable oil and God knows what disintegrated into atoms, and flew through the air, and then, united in harmony, filled every corner of my room on the six-mat [28]. Ambre prepared as in ancient Roman sewer.
It was the year nine hundred and seventy-first tysyacha BC, the year of spaghetti.
* * *
Actually, I prepared and ate spaghetti alone. Sometimes, though, events and to share with someone is a pleasure, but one I liked them to absorb much more. I believe that the pasta - a dish that a person should eat alone. Why is that? I do not know.
Spaghetti always relied tea and salad. I poured the kettle three spoons of black tea and prepared salad consisted only of lettuce and cucumbers. Gently puts everything on the desk and, squinting in the newspaper, without haste, in splendid isolation, I ate spaghetti. This ceremony lasted from Sunday to Saturday, followed by a new Sunday, and with it - a new round of spagettiedeniya.
When I sat alone for a plate of spaghetti, it seemed to me that now is a knock on the door and someone will. Most often, a feeling come to me in rainy days in the afternoon.
Whenever they were different people. When a stranger, and when - the man I know. That girl with such skinny legs that look was terrible (in the school, I have appointed a date with her, one single), I myself, as was a few years ago. Or William Holden with Jennifer Jones [29].
William Holden?
But none of them came to me. They hesitated stamped at my door and go somewhere, and without knocking.
And outside - rain.
Spring, summer, fall ... I cooked and cooked spaghetti. As if taking for something revenge. Cooked them as devoted single woman throwing bundles in a furnace of love letters from a former boyfriend. Blindly into the bowl of the printed time shadows German shepherd, he threw it into the boiling water, add salt. Holding a long stick, I will not step moving away from the pan, waiting for the kitchen timer will issue its sad "beep."
Spaghetti - terribly tricky thing, so I kept my eye on them. They all strove to cross the edge of the pan and lost in the darkness of night. The night was quiet prepared to accept them, just as the tropical jungles dissolved in eternity multicolored butterflies.
Spaghetti bolognese
Spaghetti basil
Spaghetti with beef tongue
Spaghetti with clams in tomato sauce
Spaghetti carbonara
Spaghetti with garlic
And the spaghetti, which could not boast of such tragic sounding names because they went to the remains of all sorts of things, tucked in the refrigerator.
Spaghetti were born in clouds of steam as the water flow on the river bed, slipped on the slope of the time, called the year 1971, and disappeared.
I weep for them.
Spaghetti 1971.
* * *
The phone rang at three twenty. I lay stretched out on the mat, and stared at the ceiling. Winter sun light flowed puddle just at the point where I'm located. In the rays of December 1971, the sun, I like a dead fly, lain on the floor for several hours. At first I took the sound of something else. For a piece of forgotten memories, timidly proskolznuvshego between layers of air. But the sound is repeated over and over again, finding a form supplied phone signal until eventually turning into wide of the phone call. Stoprotse | |
