Не помню кем я был, не помню кем я стал, Так заебал и слал весь этот слалом в астрал. Мою правую руку жгли на костре трое суток, Парочка проституток тупо играли в судью. Я не вывезу трек, отпиши частями мой голос, Расчлени моё тело, смотри чтобы я не уполз. Я копировал лица с детства, жаден и беден, Блювал, когда мы едем, был слабым и терпел. Внимание, нам давно пора, а я камень не двинул. Недавно был детвора, а меня пугали вены. По скрипучему полу катятся советские деньги. Я порвал ту десёнку. Нас унесёт время. Соседка пиздит пацанов, что орут под окном, Два цилиндра за псом, но он выжил. Ещё бы! Сделай вид, что ты понял, что я имел в своих треках? Обычно в песнях поют: не претендую, не вру. И наору этой ночью в окно в полную силу, Где писал я попсу в городе, стране России. Бары втянуты струны, скулит, мозолят крови. Кажется, ты всё понял: я влюблён в эту боль. Белый носок на ножки, а он смеётся и скачет, Но лица я не вижу. Катятся монеты на сдачу, По скрипучему полу, по мрачным коридорам. Руки сложат платок, и затопают ноги. Раны врач не вылижет. \"Эй парень дай мне ствол, И жди свою же голову на Рождество с ножом.\" Отель не примит меня за изрисованный лист, За исписанный текс, за погрызенный приз. Буду втыкать в VHS через японскую Айву, Гамаю в \"Mega Drive\". Тают конфеты в кармане. Найдя маркер на ощупь, изрисую всю комнату, Я не вышел из комы, но открываю рот... А в моей жизни гедонис на стуле. Падали щели в монеты, или монеты в щель. Что мне готовит небо: сдутый гипофиз и зубы, Что расставлю на полки. Я угораю детки! А в моей жизни гедонис на стуле. Падали щели в монеты, или монеты в щель. Что мне готовит небо: сдутый гипофиз и зубы, Что расставлю на полки. Я угораю детки! I do not remember who I was, I do not remember who I became, so fuck and gone all this slalom in the astral. My right hand burned in the fire for three days, a couple of prostitutes stupidly played a judge. I will not take out the track, sprinkle my voice, dismember my body, see I do not install. I copied my face since childhood, Zhaden and Poor, Bested when we were going, was weak and endured. Attention, it's time for us, and I did not move the stone. Recently was a defector, and I was frightened by Vienna. Soviet money rolls on creaking floor. I broke out that blast. We will take time. Neighbor pizdit's guys, that they yell under the window, two cylinders for the dog, but he survived. Still would! Do you see what you realized that I had in my tracks? Usually they sing in the songs: I do not pretend, not lying. And Naru this night in the window in full force, where I wrote a pop in the city, the country of Russia. Bars are drawn strings, sculitis, corn blood. It seems you understood everything: I'm in love with this pain. White sock on the legs, and he laughs and jumps, but I do not see faces. Covers coins for surrender, by creaking floor, on gloomy corridors. Hands form a handkerchief, and fill her legs. Wounds doctor will not align. \ "Hey guy give me a trunk, and wait for my own head for Christmas with a knife. \" The hotel will not promote me for the asked list, for the written tex, for a lit prime. I will stick to VHS through Japanese quince, Gamai in \ "Mega Drive \". Melting candy in your pocket. Having found a marker to the touch, Irawn the whole room, I did not get out of the coma, but I open my mouth ... And in my life hedonis on a chair. Fallen gaps in coins, or coins in the gap. What cooks me: blunting pituitary gland and teeth that we will break on the shelves. I treat baby! And in my life hedonis on a chair. Fallen gaps in coins, or coins in the gap. What cooks me: blunting pituitary gland and teeth that we will break on the shelves. I treat baby! Смотрите также: | |
