Большой лохматый пес в промозглой Кандалакше,
Такой же белизны, как кольская зима.
По черному песку несется белым флагом,
И тихо в пелене скрывается корма.
Припев: Баркас, давно на берег списанный, лежит
Вверх дном, лаская ребрам Ветров просоленные волосы,
И сон про море видит Белое.
"Пора!" - маяк зовет настойчиво,
И в бухте так остаться хочется.
Зачем же, пролетая, птица белая кричит,
Что не вернусь.
Уходит, поворчав, от мокрого причала
Вдыхающий туман попутный сухогруз.
И, не мигая, вслед блестят сырые скалы,
И хочется кричать, что я еще вернусь.
"Вернусь! Вернусь! Вернусь!" - дробятся по Хибинам
Чуть слышные слова сквозь чаек голоса,
И волны их несут, сутулясь, как дельфины,
К фигуркам на песке - твоей, и, рядом, - пса.
Припев.
Мне вспомнится в пути безлюдном неоднажды
Причалов тишина, оглохшая в шторма,
И ты, и добрый пес в промозглой Кандалакше,
Такой же белизны, как кольская зима. Large shaggy dog in the dawn Kandalaksha,
The same whiteness as Kola Winter.
On black sand rushing with a white flag,
And quietly in the veil is hidden feed.
Chorus: Barcas, long ago on the shore, lies
Upside down, caressing winds of winds salted hair,
And the dream about the sea sees white.
"It's time!" - Lighthouse calls persistently,
And in the bay you want to stay so much.
Why, fluttering, the bird is white screaming,
What I will not come back.
Goes, turning, from wet pier
Inhaling fog backway dry cargo ship.
And without blinking, falling raw rocks,
And I want to shout that I will come back.
"I'll be back! Return! Return!" - Will crushed by chibinam
Slightly heard words through the chaps of voice,
And the waves carry them, stolen like dolphins,
For figures on the sand - yours, and, near, - PSA.
Chorus.
I remember in the way desertless inappropriate
Moorings silence, tight in the storm,
And you, and good dog in the dawn Kandalaksha,
The same whiteness as Kola Winter. | |
